Я дрался с бандеровцами

Я родился в Крещенский день, 19 января 1931 года в деревне Ерошкино Яранского района Кировской области. К сожалению, в 2006 году моя родная деревня, так же как и тысячи других деревень и сел в России, исчезла. А ведь появилось Ерошкино еще в XIX веке. В два года у меня умерла мать; когда стукнуло семь годков, ушел из жизни отец, работавший кузнецом в колхозе. Так что остался я на собственном хозрасчете уже с семи лет. Куда деваться? Думал куда-то пойти к родственникам, но везде милиционеры останавливали и, ничего не слушая, возвращали обратно в деревню. В то время вообще было трудно свободно передвигаться, за беспризорниками особо строго следили. Определили в сельский детский дом, приходилось трудно.

Лет в десять, когда началась война, везде происходила неразбериха, контроль в детдоме сильно ослаб, и я сбежал в Киров. Здесь прибился к группе беспризорников. Жрать, естественно, нечего, а все мы, пацанва, как шакалы голодные. Вижу, что подаяния не дают, время военное, тяжелое, и тогда придумал такой способ. Я подходил к рынку и кричал: «Поднимается! Поднимается!» Пока местные торгашки рты разевали и пытались хоть что-то высмотреть в небе, мои мальчишки собирали ватрушки и пирожки с прилавков. А потом я кричал: «Опускается! Опускается! Опустилось!» И с первым криком ребята сразу же убегали. Они буквально за минуту как будто метлой начисто подметали все прилавки. После таких акций мы убегали и пару дней жили более-менее нормально. Потом я опять что-то придумывал. Так потихоньку стал главным среди беспризорников. Даже тренировал их для подобных дел, потому что один ребенок много не наворует. Шороху мы, конечно, на рынке наводили. Но затем милиция устроила облаву, и меня схватили, после чего выяснили личность и отправили обратно в деревню.

Поселили меня в детдоме, а там все те же суровые условия, есть нечего. Вскоре снова сбежал, опять поймали, и в который раз оказался в детдоме. Хулиганил, было дело. В годы войны мы питались очень плохо, трудно даже передать. Только тем и выживал, что охотился, каким-то чудом мне местный охотник перед тем, как его призвали в армию, подарил свое ружье, я его спрятал и тщательно берег. На день-два убегал из детдома, воспитатели на это смотрели сквозь пальцы, ходил по лесу и добывал разную дичь. Кроме ружья, меня выручала рыбалка. Часто успевал наловить рыбы во время ранней зорьки. Ночевал в стогу сена на лугах, ведь своего дома у меня уже не было. Так что рыбка тоже от голода спасала.

В 1943 году решил от постоянной голодухи удрать с одной проходящей мимо воинской частью на фронт. Но меня отказались взять, я ведь был настоящим хлюпиком, такой дохлый, что ужас. Даже не был похож на нормального человека. И в итоге командир части не разрешил мне забраться в эшелон.

Калинин Виталий Семенович

Но к 1944 году подрос, из детдома меня выпустили, и я стал рядовым колхозником в местном колхозе «Пролетарий». Стал возить на лошадях зерно для фронта и сделал очень большой процент перевыполнения, за что меня представили к награде. А мне ведь еще не было и четырнадцати лет. В результате 15 июля 1946 года меня наградили медалью «За доблестный труд».

Когда подошли взрослые годы, в начале 1950 года меня призвали в армию и направили на военную службу в Западную Украину. Здесь я узнал, что буду участвовать в ликвидации бандформирований УПА – Украинской повстанческой армии, боевого крыла бандеровского движения. Сначала меня направили на полковой учебный пункт, где я пробыл первые три месяца службы. После чего был определен в отдельный стрелковый полк внутренних войск МГБ СССР. В 1-е отделение 1-го взвода 4-й роты 2-го батальона.

Прошло буквально несколько дней, как полк подняли по тревоге и бросили на ликвидацию десанта. Говорили, что прилетевший откуда-то из Западной Германии транспортный самолет ночью сбросил в районе подо Львовом десять парашютистов, так что внутренние войска направили на прочес местности. Представляете, одних только грузовиков с пехотой собралось примерно 400, и такими силами оцепили целый район. Мне как новобранцу было удивительно, насколько оперативно командование собирало столь мощные силы. Первые три дня прочеса не дали никаких результатов в отношении парашютистов. Зато нам удалось задержать в общей сложности 60 местных бандитов. Уже после прочеса нам рассказали, что удалось выявить восемь парашютистов. Все они оказались западными украинцами, которые прошли подготовку в разведывательных лагерях в Западной Германии и были переброшены для агентурной работы в родные места. Что же касается бандеровцев, которых мы изловили, то все они, в полном соответствии с распоряжениями офицеров, были ликвидированы.