Я дрался с бандеровцами

– Когда началась война, мы жили в поселке Красноармейск, в южной части Сталинграда. Отец работал инженером на заводе № 264 «Судоверфь», производство которого было перепрофилировано на выпуск танков. До августа 1942-го мы, дети, войны особо не чувствовали. Она пришла в нашу жизнь с первым воздушным налетом на наш район 8 августа 1942 года. Это был воскресный базарный день. Как обычно, рынок был полон народа. Много людей погибло. Отец пришел весь залитый кровью. Четко помню летящие вдоль завода над Волжским затоном совсем низко немецкие самолеты и бешеную стрельбу по ним девушек-зенитчиц из 37-миллиметровых зенитных пулеметов, установленных на крышах заводских цехов. Помню первые воздушные бои над нами. Помню, как разрушаемый беспрерывными бомбовыми ударами с воздуха горящий Сталинград яростно защищался.

Санников Георгий Захарович

Нас с мамой и сестрой вовремя отправили за Волгу, а отец остался в городе. Все рабочие завода были переведены на военное положение, им выдали оружие, и отец стал политруком рабочего батальона.

В 44-м я поступил в киевскую спецшколу ВВС. Потом учился в университете на юридическом факультете. В начале 50-х был приглашен на работу в органы. Так что воевать мне не пришлось. Но повидал многое. И с серьезным врагом довелось встречаться. Там (показывает вверх пальцем) лежат документы в моем деле о том, как я восемь месяцев работал с Василем Куком в тюрьме. Практически каждый день бывал там, даже в субботу и в воскресенье… Знаешь ли, когда работаешь с человеком ежедневно, то погружаешься в него, в зону его интересов… в сферы контакта человеческого. Враг-то он враг, но… Начинаешь пропитываться им, а он – тобой. Иначе невозможно. И вот здесь побеждает тот, у кого сильнее личность. Я не смог убедить его. Он блестяще владел – даже лучше меня – и земельным вопросом, и национальным.

(Василь Кук – один из последних крупных руководителей УПА. После смерти Р. Шухевича занял все основные должности погибшего. 23 мая 1954 года в результате специальной операции был арестован вместе с женой. После шести лет заключения в 1960 году В. Кук был освобожден. Скончался в 2007 году. – Прим. С. С.)

– Когда Кука и его жену взяли, не чувствовалось ли у них чисто физической усталости? Под землей ведь тяжко сидеть…

– Это были тяжелобольные люди. Когда они (оуновцы) после зимовки весной вылезали из своих нор, то вначале просто стояли на корячках, не имея сил двигаться. Люди слепли, теряли зубы от цинги. Молодые красивые девушки после пары зимовок превращались в старух. У Кука выпали зубы, пошаливало сердечко, была обнаружена язва двенадцатиперстной кишки, имелись определенные проблемы со зрением. В свое время он получил от нас послание – тюбик от зубной пасты, заряженный горчичным газом. Ему еще повезло, что он вовремя успел выскочить из бункера.

Но сразу подчеркну, к операции по захвату Кука я никакого отношения не имею, его брали мои близкие знакомые, а конкретно – завербованный органами боевик Чумак. (После вербовки Карпо. По некоторым данным, агента звали Никола Примас. – Прим. С. С.) Именно он заманил Кука в подготовленный для «теплой встречи» бункер. Кук потом все не мог поверить и переспрашивал, как нам это (вербовка) удалось, и удивлялся: «Этого быть не может! Чем вы его купили?» Чумак был жутким типом: бывший эсбист (СБ – служба безопасности. – Прим. С. С.), громадного роста, глаза такие… не каждый мог выдержать его взгляд. Улыбка – жуткая, все зубы выпали из-за цинги. В крови он, конечно, замарался по самое «не хочу» – народу от его рук полегло немало.

В результате сложных игр мы внедрили к бандитам нашего агента, в книге фигурирует под псевдонимом Партизан. Он повел Чумака на восток через всю Украину к несуществующему подполью. Партизану сказали: «Если что-то почувствуешь, сразу срежь его из автомата!» В условленном месте гостей «приняли». Бандит попытался покончить с собой, но брали-то его тоже не пальцем деланые ребята.