Читаем Я дрался с самураями полностью

Что еще рассказать? После завоевания господства в воздухе наши пушечные И-16 стали все чаще бросать на штурмовку наземных позиций противника. Помню, как-то раз вылетели мы в район озера Буир-Нур. Идем вдоль южного берега — я вовсю кручу головой, глядя по сторонам, но японских самолетов не видно, да они здесь обычно и не появлялись. Вдруг командир, качнув крыльями — сигнал: «внимание», — переводит свой истребитель в пикирование и открывает огонь. Что за черт? кого он там расстреливает? вот это стадо, что бестолково мечется на берегу? И только снизившись вслед за ведущим, я разглядел, что это вовсе не стадо, а колонна японской кавалерии, задумавшей выйти в тыл нашим войскам. Тут и я открыл огонь. Пушечные и пулеметные трассы, вздымая фонтаны песка, расшвыривали людей и лошадей. Самураи бросились врассыпную. Мы разворачиваемся над озером и идем на второй заход, потом на третий. Весь берег заволокло пылью и дымом, повсюду распластались неподвижные тела. Лишь одинокий всадник на белой лошади галопом скачет в направлении своих войск. Нет, думаю, от меня не уйдешь — и жму на гашетки: трассы со всех четырех огневых точек настигают всадника, лошадь кувыркается через голову, седока накрывает всплесками попаданий и рвет в клочья…

Вспоминается еще и такой случай. В начале июля взамен устаревших истребителей И-15 бис, которые не с лучшей стороны проявили себя в первых боях, на вооружение стали поступать новейшие И-153, прозванные «Чайками». По силуэту этот биплан был похож на И-15 — особенно когда не убирал шасси, — но заметно превосходил его в скорости и вооружении, ничуть не уступая в маневренности. И вот, в середине июля, во время первого боевого вылета, в котором участвовали 12 новых машин, решено было устроить японцам ловушку. Я видел все собственными глазами — нашу эскадрилью подняли на прикрытие «Чаек», но поначалу мы держались позади и выше, невидимые на фоне солнца, а И-153 стали барражировать вдоль границы, выманивая на себя неприятеля. И японцы клюнули на приманку — должно быть, они приняли «Чайки» за тихоходные И-15, которые привыкли считать легкой добычей, и бросились на перехват. «Чайки» повернули назад, притворяясь, что пытаются избежать боя и спасаются бегством, а на самом деле заманивая самураев вглубь своей территории. Здесь они вдруг развернулись навстречу преследователям, резко увеличили скорость, взмыли вверх и с полупереворота стремительно атаковали врага. Японцы были застигнуты врасплох, потеряв в первые же секунды боя треть машин. На помощь им поспешила свежая группа истребителей — и угодила под удар нашей эскадрильи, которая свалилась на них сверху, со стороны солнца. Вместе с летчиками «Чаек» мы зажали хваленых японских асов так, что небу стало жарко, — наши истребители великолепно дополняли друг друга: И-16 превосходили самураев на вертикалях, а «Чайки» — на горизонталях, так что господство в воздухе теперь стало полным.

Обломки сбитого японского самолета

Впоследствии наши товарищи еще не раз повторяли этот прием — «Чайки» подходили к линии фронта с выпущенными шасси, чтобы больше походить на старые И-15, а когда неприятель, приняв их за легкую добычу, пытался атаковать — убирали шасси, давали форсаж и сполна использовали свое преимущество в скорости и маневренности…

И-16 после вынужденной посадки
Перейти на страницу:

Все книги серии Война и мы. Военное дело глазами гражданина

Наступление маршала Шапошникова
Наступление маршала Шапошникова

Аннотация издательства: Книга описывает операции Красной Армии в зимней кампании 1941/42 гг. на советско–германском фронте и ответные ходы немецкого командования, направленные на ликвидацию вклинивания в оборону трех групп армий. Проведен анализ общего замысла зимнего наступления советских войск и объективных результатов обмена ударами на всем фронте от Ладожского озера до Черного моря. Наступления Красной Армии и контрудары вермахта под Москвой, Харьковом, Демянском, попытка деблокады Ленинграда и борьба за Крым — все эти события описаны на современном уровне, с опорой на рассекреченные документы и широкий спектр иностранных источников. Перед нами предстает история операций, роль в них людей и техники, максимально очищенная от политической пропаганды любой направленности.

Алексей Валерьевич Исаев

Военная документалистика и аналитика / История / Образование и наука
Штрафники, разведчики, пехота
Штрафники, разведчики, пехота

Новая книга от автора бестселлеров «Смертное поле» и «Командир штрафной роты»! Страшная правда о Великой Отечественной. Война глазами фронтовиков — простых пехотинцев, разведчиков, артиллеристов, штрафников.«Героев этой книги объединяет одно — все они были в эпицентре войны, на ее острие. Сейчас им уже за восемьдесят Им нет нужды рисоваться Они рассказывали мне правду. Ту самую «окопную правду», которую не слишком жаловали высшие чины на протяжении десятилетий, когда в моде были генеральские мемуары, не опускавшиеся до «мелочей»: как гибли в лобовых атаках тысячи солдат, где ночевали зимой бойцы, что ели и что думали. Бесконечным повторением слов «героизм, отвага, самопожертвование» можно подогнать под одну гребенку судьбы всех ветеранов. Это правильные слова, но фронтовики их не любят. Они отдали Родине все, что могли. У каждого своя судьба, как правило очень непростая. Они вспоминают об ужасах войны предельно откровенно, без самоцензуры и умолчаний, без прикрас. Их живые голоса Вы услышите в этой книге…

Владимир Николаевич Першанин , Владимир Першанин

Биографии и Мемуары / Военная история / Проза / Военная проза / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии