Я, два вампира и дракон

Вернее, так себя ощущала я. Лицо Кости было непроницаемым, а поза с одной ногой, закинутой на другую, недвусмысленно намекала на его абсолютную уверенность в том, что ничего страшного не случилось.

Мне бы такое спокойствие. За пять минут, что мы провели в храме, я успела прогнать в уме добрую сотню плохо заканчивающихся для меня сценариев. В конце концов так надоело накручивать себя, что мысли сами собой перескочили на темы, крайне далекие от моего печального положения хозяйки, которая не успела вступить в наследство, как уже его лишилась.

– А я думала, высшие боятся крестов, – нарушила молчание, кивнув на крупное деревянное распятие, висевшее в алтарной части церкви.

– С чего бы? – рассеянно поинтересовался Костя, все еще прислушиваясь к общению высших, которое прекрасно соответствовало легендам о бурном итальянском темпераменте.

Хотя далеко не все участники спора были итальянцами, они отлично подходили под этот стереотип, даже перещеголяв аборигенов. Во всяком случае, это не рассеянная Беатриче готовилась заклевать украинку Ганну-Сибиллу, а наоборот.

Единственным, кто еще не размахивал руками и не повышал голос, был рыжий карлик – почти точная копия Джо из «Лавки сивиллы», только старше возрастом. Подозреваю, лепрекон-отец вел себя так спокойно лишь потому, что плохо понимал итальянский язык.

– Ну… – Я смутилась. – Много где пишут, что вампиры и прочие – создания дьявола, поэтому они боятся святой воды, чеснока, серебра и крестов.

Костя наконец-то отвлекся от склоки, в которой участвовали другие высшие.

– Почему мы должны бояться предметов религии, которая возникла гораздо позже нас? Крест – это просто геометрическая фигура. Святая вода ничем не отличается от обычной. Чеснок воняет, и только поэтому его многие избегают, хотя он не приносит физического вреда. Единственное, что из твоего списка способно навредить высшим – это серебро, да и то не всем. У каждой расы свое слабое место. Ты, наверное, удивишься еще больше, если узнаешь, что среди нас хватает истовых прихожан?

– Да я просто в шоке, – пробормотала я. – Вы же, наверное, еще и точно знаете, что Бог существует.

Вампир вздохнул:

– Да, это так. Но давай-ка лучше отложим вопросы богословия и сосредоточимся на том, чтобы в короткие сроки не попасть на тот свет.

– Давай. Только я думала, что для этого нужно сначала защитить себя вон в той ругани. – Я указала на высших ровно в ту секунду, как в нас опять ткнули пальцем. – По-моему, там очень недовольны тем, что подлинник попал в руки инквизиторов. А мы, вместо того чтобы что-то делать, сидим в сторонке и молчим. Поделись со мной хоть каплей твоего спокойствия, а?

– С удовольствием, – усмехнулся Костя. – Там не принимается ни одного реального решения. Все, кто сюда пришел, просто спускают пар, пока Марко не принесет договор, и создают видимость для остальных жителей деревни, что их мнение что-то значит.

– А на самом деле нет?

Он покачал головой:

– После смерти твоего прадеда почти вся власть в руках Лоренцо. Все, кто мог бы ему противостоять, не хотят рисковать головой. Трехсотлетнему вампиру много не противопоставишь, а нрав там такой, что от него можно зажигать спички. Со стороны он выглядит слабым, но даже Марко вряд ли выйдет победителем в схватке с ним, хотя мало кто рискует вызывать на бой моего брата. Чтобы убить обычного человека, ему достаточно шевельнуть пальцем.

Чудное описание.

Тем не менее, присмотревшись к вампиру, я была вынуждена согласиться с Костей. Он стоял достаточно близко к сгрудившимся высшим, чтобы со стороны казаться принимающим участие в разговоре. В то же время Лоренцо выглядел отстраненным от возни и опасным, словно ястреб, ждущий, когда его птенцы устанут от бесполезных криков и будут готовы выслушать настоящего хозяина положения.

– Лоренцо – тот, кого тебе стоит опасаться, – тихо сказал Костя. – Долгоруков до последнего дня сдерживал инквизиторов сам, не вмешивая в это жителей деревни, так как считал их защиту своим хозяйским долгом. Ты на это пока не способна, поэтому Лоренцо будет подминать тебя под себя. Его мотивация проста: он хочет быть хозяином всей Серениты, а не только главой совета. Не соглашайся с ним, при этом старайся не вступать с ним в противостояние. В лучшем случае тебя сочтут выскочкой и ты потеряешь поддержку тех высших, у кого могла вызвать сочувствие. В худшем он просто свернет тебе голову.

Звучало… очень воодушевляюще.

– Окей, разумный довод. Еще советы?

– Если сыграешь на своей неопытности обычного человека, который только вчера узнал о существовании высших, Беатриче, – адвокат кивнул на молодую ореаду, – будет на твоей стороне. В совете ее не принимают всерьез, так как ее должность – дань традиции. С другой стороны, от Беатриче в буквальном смысле зависит вся гора. Взбешенные горные нимфы могут развалить горы, к которым привязаны, по камешку до самого основания. Когда несколько лет назад Беатриче якобы из-за молодости не хотели принимать в совет, она уже доказала, что с ее мнением нужно считаться – или месть будет быстрой и разрушительной.