Я! Еду! Домой! Я еду домой!

Все, из ловушки я вырвался – осталось без дополнительных приключений добраться до лагеря. Больше мне в этом городе делать нечего, пришла пора затаиться. Затаиться, запрятаться, не высовываться из-за наших скал вообще никуда и тихо ждать, когда все вооруженные группы все поделят, растащат оставшиеся ресурсы, ждать, когда исчезнут дорожные блоки и я смогу наконец отправиться в Техас, к кораблям.

Машина плавно катила по гладкому асфальту, теплый ветер с запахами гари и тления тянул мне в лицо. Зомби на улицах стало еще больше, хотя вели они себя не очень активно. Многие, как я заметил, сидели в тени. Солнце им мешает? Испаряет влагу? И они это чувствуют? Странно. Хотя что я могу знать о зомби? Только то, что я видел. И то, что они заметно умнеют. Похоже, они способны к самообучению.

Каким путем выбираться из Юмы? Глупый вопрос: путь всего один и остался более или менее доступный: на север, мимо старой тюрьмы, через калифорнийскую границу, мимо плотины – как сюда ехали. Главное, чтобы этот низкий кабриолет не застрял на последней паре километров, там уже обычная грунтовка идет, и местами весьма разбитая, по которой, кроме пикапов и тракторов, никто и не ездил никогда.

Хотя надо бы еще правильный маршрут через город выбрать. И даже не знаю, какой принцип тут лучше – катить через скромные районы, где есть риск нарваться на неприятности с мертвяками или с мародерами, или по центральным улицам, которые военные контролируют, и непонятно, с какой именно целью?

Ладно, все равно выбор невелик. Поеду по широченной Четвертой Южной авеню, а с нее возможностей свернуть в сторону великое множество. И прямая она, как натянутая нить: любой дорожный блок издалека увижу – смогу объехать. Другое дело, что хватит уже объезжать: надо заныкаться в лагере и затихнуть. Чтобы тихо, чтобы как мыши под веником.

Горело не только на Вестридж драйв. Едва я покинул один очаг пожаров, как немедленно увидел второй: горело сразу несколько домов на Западной Двадцать пятой, и дым от них стелился по самой земле, прижатый назойливым пустынным ветром, который явно грозил перерасти в песчаную бурю, словно нам других проблем здесь не хватало. Небо темнело, и не только из-за дыма. Ох, некстати это все, совсем некстати.

На Четвертой Южной не было ни людей, ни машин – только мертвяки, которые разглядывали проезжающий мимо них понтовитый кабриолет, но не делали никаких попыток напасть. К вящей мерзости сущего, некоторые из них продолжали питаться от трупов, кое-где валяющихся на дороге и тротуарах. Хотя это теперь тоже привычная картина, и мерзость эта самая – норма нашей новой жизни. Скоро и замечать перестанем – ну, ест кто-то кого-то, ну и что, может, он голодный?

Один раз мне навстречу попался огромный «додж рэм» с кузовом, битком набитым какими-то мешками и ящиками, а в кабине сидели мужики ковбойского вида, с усами и в «стетсонах», очень похожие на «трейлерщиков», но никакого внимания они на меня не обратили. Точнее, так – скользнули взглядами по неуместной машине, да еще и с откинутым верхом, и отвернулись. У них свои дела, а у меня свои. Они вон добра какого-то набрали до неба – теперь задача все это до берлоги довезти, не уронить ничего и еще на неприятности не нарваться. Груженый мародер – мирный мародер, такого грех бояться. Я вот тоже сейчас мирный, мне лишь бы трофеи до места довезти.

Интересно, а что было во всех тех коробках, которые вывезли наши? Есть что полезное или нет? Что вот лично мне нужно? Не так чтобы многое, но нечто существенное: у меня Дрика одета совершенно не для конца света. То есть вовсе. Красные треники с белыми кроссовками неплохи на первое время, но дальше что? Интересно, все одежные магазины уже разграбили? Хотя Майк говорил, что тот мужик вроде и спецодеждой какой-то торговал, так может быть… А? И вот тогда точно все – замереть и ждать, когда весь этот творящийся вокруг бардак чуть стихнет, когда каждый мародер схватит все, до чего сумеет дотянуться.

К счастью моему, улица, по которой я ехал, так и шла через весь город без единого изгиба, почти в том направлении, куда мне и требовалось. Упиралась она в мост через канал, на котором заканчивался штат Аризона и начинался штат Калифорния. И я еще издалека заметил неслабый опорный пункт то ли военных, то ли национальной гвардии на этом мосту, поэтому к ним не поехал, а свернул на короткую и вихлястую Первую Западную, закончившуюся узким мостом через канал, и вскоре катил уже через фермерские поля, поднимая песок с дорожного асфальта. Зато удалялись толпы мертвяков, компании мародеров, вокруг были одни бесконечные сельхозугодья. И если раньше через них ездить было откровенно скучно, то теперь просто душа радовалась такой пустоте.