Я! Еду! Домой! Я еду домой!

Впрочем, ладно, не мои это проблемы, мне здесь не жить. Доеду до Москвы, не доеду – дело десятое, но здесь точно не останусь. Пусть дальше сами со своими топливными проблемами разбираются. Заглянул в трейлер к Джеффу и обнаружил там не только хозяина, но еще и Майка. Джефф чистил пистолет, разложив детали на чистой белой тряпице на столе, а Майк просто сидел, вытянув ноги. Одет он был крайне легкомысленно – в цветастые шорты и расписную майку, но свой «мини» прихватить не забыл. Он с нами сейчас не едет, остается в лагере за главного.

– Ну что, когда поедем? – спросил я.

– Все равно, главное – не поздно, – ответил Джефф. – Чтобы время осталось разобраться, что там к чему, и обратно вернуться засветло.

– Надо с Дрикой пострелять в пустыне, – добавил я.

– Это я учел, – кивнул он. – Поэтому и не будем время тянуть.

– Мы готовы, – пожал я плечами.

– Хорошо, – кивнул он. – Дай мне десять минут, и я тоже буду готов.

Я вышел в наш «патио», как уже начали называть площадку между трейлерами, затем извлек из кузова грузовика две пластиковые бутылки минералки и забросил их в кабину красной, истыканной пулями «тойоты», честно принявшей на себя обязанности «дежурного тягача». Вода здесь тоже предмет такой… без него лучше никуда не ездить, а то мало ли…

Хлопнула дверь моего трейлера. Дрика. Воинственная – сил нет, разве что штаны все же заметно великоваты оказались. А может, так и надо? Джинсы у нее вообще по земле волочились, когда я ее встретил. Зато «хеклер» на месте… только висит неправильно. Опять мне двойка.

– Погоди, покажу, как оружие на двойной ремень вешается, – сказал ей я.

Снял пистолет-пулемет у нее с шеи, причем она честно нагнулась, отделил одну стропу из двух, сказал: «Руки подними», – после чего закинул ей за спину. А затем заставил ее продеть левую руку во вторую петлю. Чуть опустил ствол оружия, сказал:

– Примерься. Как?

– Вроде бы удобно, – кивнула она, обхватив рукоятку.

– Это «по-патрульному» называется, – пояснил я. – И в машине удобно сидеть, и самое главное – если даже выпустишь оружие, оно все равно будет висеть правильно, прямо под руками. Время терять не придется, чтобы снова схватить, нашаривать его в суете.

Пока мы занимались подгонкой снаряжения, в «патио» нарисовался Джефф. Понаблюдал за нами, кивнул одобрительно, затем сказал:

– Вы садитесь вперед, пожалуй, а я полезу в кузов, – и затем добавил: – Только слушайте меня внимательно, не забалтывайтесь. Я за наблюдателя буду.

Я обратил внимание, что в руках у него была камуфлированная винтовка «ремингтон» из моих вчерашних трофеев, с серьезным прицелом и с двадцатипатронным прямым магазином. А что, нормально получается, легкая самозарядная снайперка. И снайпер с ней в кузове. Я, кстати, AUG тоже не забыл – прихватил в чехле, потому что его по-любому пристрелять надо. Эх, если бы у Дрики хоть какой-то талант к стрельбе прорезался, чтобы она могла в цель размером с футбольный мяч метров с двухсот попадать – хотя бы при условии, что мяч не будет шевелиться. А если будет, то за сто метров. И тогда со мной, можно сказать, в путь двинется не только наблюдатель, но еще и стрелок. М-да, как бы это было неплохо. Тут ведь какой момент – кто-то должен будет вести фургон, а кому-то при этом неплохо было бы сохранить возможность стрелять. Все сразу делать у меня точно не получится.

Джефф полез в кузов, а я взгромоздился за баранку. Дрика с выражением лица первоклассницы-отличницы уселась на пассажирское сиденье. Все, поехали. Захрустел под колесами песок с мелкими камешками, машина закачалась, как лодка на волне.

– Дрика. Ты машину водишь? – спросил я.

– Разумеется, – кивнула она.

– А хорошо?

– Нет, не хорошо, – покачала она головой и щелкнула языком. – Я права получила полгода назад. Так, умею с дороги не свалиться, если ничто не мешает, и не переехать бабушку, которая переходит дорогу, если бабушка умеет быстро бегать и уворачиваться от машин.

– Жаль… – протянул я.

– А что, хотел меня за руль посадить?

– Хотел, – кивнул я. – Нам нужен водитель и стрелок. Я не могу и за того, и за другого, а дороги будут опасны, как я понимаю.

– Я буду очень стараться, чтобы научиться, – очень серьезно сказала она. – Я понимаю, что надо что-то уметь: тебе трудно будет тащить бестолковую художницу с этюдником. И я тоже хочу добраться до Европы. Кстати, а как мы туда попадем?

Смешно, но она до сих пор не задавала этого вопроса. Просто само по себе подразумевалось, что мы этой самой Европы как-то достигнем, а как именно – уже вроде и не очень важно. Ни разу еще не спросила, хотя я на ее месте уже всю душу бы вымотал вопросами.

– Отправимся в Техас на машине, а там попытаемся попасть на судно до Роттердама, – ответил я. – Считай, почти к тебе домой. И поплывем.

– А отсюда еще ходят суда? – поразилась она. – Мне кажется, что уже любая жизнь закончилась, кроме той, что мы ведем.

Она кивнула головой куда-то назад, в сторону покинутого нами лагеря.