Я! Еду! Домой! Я еду домой!

Я не удержался – попросился посмотреть на его машину, любопытствуя, что можно сделать с грузовым фургоном, и он с гордостью показал мне салон с самодельными, покрытыми красным бархатом диванами внутри, с могучим стерео, наяривавшим рэггатон.[19] Прямо из-под дивана высовывался приклад «калаша» – югославского или румынского клона. Да и за поясом под майкой у него виднелась рукоятка пистолета. Представился он мне как Эль Пикаро – Жулик, но сестра звала его Хорхе. Ну а я мысленно переименовал его в Хорька: такой же проныра и такой же хищник – достаточно только в глаза заглянуть.

С ним приехали еще два парня, вооруженных не хуже. С подачи сестры Хорька отнеслись ко мне с подчеркнутым уважением, звали исключительно «омбре», что в лексиконе уличных банд подразумевает чуть ли не высшую степень почтения. В противном случае меня звали бы «пендехо», буквально – лопух, придурок, фраер, если угодно. Они же сопроводили меня до моего мотоцикла, который помогли затащить в грузовой отсек фургона. К счастью, «эндуры» вообще не слишком тяжелые, так что для четырех мужиков работа была детская.

Под конец мы обменялись телефонами, даже адресами, чего раньше бы никогда не случилось, а заодно я дал им адрес моего склада. В чем-то мы уже друг друга в деле проверили, а союзники кому угодно могут понадобиться.

Пустой дробовик я засунул под сиденье. Не догадался дежурку обшарить: наверняка же запасные патроны там были. Потом я вновь надел пояс с кобурой, извлек из нее пистолет, осмотрел. Надо сказать, что это оказалась не «Беретта 92», а бразильский «Таурус 92». Впрочем, разница невелика: бразильцы стали выпускать эту модель, купив фабрику «Беретта». Девятимиллиметровый семнадцатизарядный пистолет с не самой удобной рукояткой – тяжелый, громоздкий, но надежный и крепкий. Снизу рамки – направляющие под ЛЦУ[20] или фонарь. Он самую малость дешевле настоящей «беретты» в продаже – исключительно за счет названия, а по качеству ни капли не уступает, вот многие и предпочитают его. Ну а мне-то что? Зачем краденому коню в зубы заглядывать?

Заменил магазин с одним израсходованным патроном на полный из подсумка, сунул пистолет в кобуру. Пристроил ее повыше – так, чтобы касаться локтем рукоятки. Кажется странным, а на самом деле при быстром выхватывании доли секунды экономятся – инструкторы меня в этом убедили, хоть поначалу я и не верил. А заодно и куртка чуть прикроет оружие, потому что расставаться я с ним теперь не намерен. Впечатлений из аэропорта мне до самой смерти хватит: до сих пор руки трясутся и мандраж такой, что мороз по спине. Зато теперь – в закрытом фургоне, да с полным приводом (вот повезло! они все больше заднеприводные, а этот, видимо, еще и по пустыне ездить был должен), да с пистолетом… совсем другое дело.

Задерживаться на стоянке у аэропорта я все же не стал, учитывая, что большинство машин разъехалось, и я стоял на ней как вошь на гребешке, да еще и на машине, аэропорту принадлежащей. Предел наглости, можно сказать. Поэтому я уехал оттуда, докатил до Пало Верде, и пристроился на стоянке возле «Уолмарта».[21] И уже там, глубоко вздохнув, достал из кармана мобильный телефон. Надо звонить домой с плохими вестями… хотя плохие они лишь на первый взгляд. А что было бы, если бы военное положение застало меня в Юте? Или в Атланте? Что ни делается – все к лучшему. А до дома я все равно доберусь.

– Привет, это я.

– Ты не вылетел?

Голос разочарованный. А чего я еще ожидать мог?

– В Америке вводят военное положение, аэропорт закрыли. Там еще и военная база.

– Что будешь делать?

– Искать способы. Попробую добраться морем – выход судов все равно не запретят. Пристроюсь на какой-нибудь сухогруз, – сочинял я на ходу, хотя сочиненная идея вовсе не показалась мне плохой – скорее даже здравой.

– И куда ты попадешь?

– Не знаю. В Мурманск, в Питер, куда угодно. У себя-то в стране доберусь обязательно, мне только речку эту атлантическую перепрыгнуть.

– А как до порта доберешься?

– А на машине, – максимально убедительным голосом заявил я. – У меня здесь отличная машина – большая, удобная.

При этом я постучал по приборной панели фургона тем жестом, каким хозяин коня по шее похлопывает.

– Это до какого?

– Не знаю пока, не успел еще выяснить. Как мальчики?

– Нормально. Сашка все на улицу ломится и злится, что его не пускаем. Коты пока ходят гулять, их еще прятать не начали. А вообще дома сидим.

– Как вокруг?

– Вокруг тихо. Соседи в поселке есть, но тоже по домам попрятались. Машины в гараже, Вовкину за дом убрали, ворота заперли. Все, как ты и сказал. Дрова тоже все перетащили, замучились. Знаешь, как их много оказалось? Весь гараж вдоль задней стены под самый потолок завалили. В бассейне вода ледяная, его накрыли, но пока с этим все в порядке – и газ есть, и свет, и вода.

– Ну вода у нас артезианская, даже если все электричество исчезнет, можно наладить добычу. Как Настя?

– Нормально держится. Ребеночек у нее буйный, дерется все время. А так все хорошо, по-моему.

– А ей что-то специальное надо? Витамины там, что еще беременным полагается?