Я! Еду! Домой! От чужих берегов

«Хеклер» выбросил хвост огня, прогрохотав в пустом офисе отбойным молотком, струя девятимиллиметровых пуль хлестнула по отвратительной морде, выбив фонтанчики какой-то бурой жижи. Тварь дернулась назад, одновременно попытавшись дотянуться до меня, уже далеко отскочившего, своей конечностью. И застряла.

Второй очередью я целился по глазам, проведя стволом слева направо и обратно. Затем стрелял туда, где, как мне казалось, должен был находиться мозг твари. Вспышки выстрелов высвечивали из темноты стены офиса с висящими на них графиками, пули втыкались в мокрую гнилую плоть, но тварь явно не собиралась помирать. Она лишилась глаз, я не промахнулся с такой ничтожной дистанции, существо дергалось и бесилось в окне, но при этом оставалось живым, насколько это слово вообще применимо к нежити. Могучая лапа, просунутая внутрь, из-за которой тварь и застряла в окне, колотила по стене с такой силой, что с нее осыпались висящие плакаты и графики, распахнутая зловонная глотка издавала неожиданно жалкие и тихие, какие-то давящиеся звуки, и оно не умирало.

Палец вновь утопил спуск, но выстрела не последовало: магазин был пуст, а затворной задержки в «хеклере» не было – это меня американское оружие разбаловало, оно всегда подсказывает, когда пора сменить магазин. По-калашовски, зажав большим пальцем рычаг, перекинул самодельную «спарку» магазинов на второй, полный рожок.

Открыть огонь не успел – рядом часто и хлестко захлопала М-16, всаживая пулю за пулей в существо, застрявшее в окне. После нескольких выстрелов оно обвисло, могучая конечность, терзавшая стену, бессильно болталась, по белой стене текла даже сквозь пороховую гарь мерзко пахнущая жижа.

– Что за фигня? – спросил я с недоумением.

– Мутант, ты сам сказал,– ответил Сэм, стоящий рядом и настороженно разглядывающий тварь.

– Я не об этом,– покачал я головой.– У меня не получалось ее убить, весь магазин высадил между глаз – и хоть бы что.

Неожиданно для меня Сэм просто пошел к убитой твари, вытаскивая из кармана фонарик. Луч света уперся в развороченную морду, Сэм выругался, затем что-то тихо сказал про себя. Затем отошел обратно, пятясь, обернулся ко мне:

– Можешь мне не верить, но твои пули не пробивали череп. Они рикошетили, это так же точно, как и то, что это когда-то было человеком.

– С чего ты взял?

Человеческого в этой асимметричной и бесформенной твари не было ничего.

– В ухе до сих пор серьга с бриллиантом,– сказал Сэм.– А лобная кость удивительно толстая и еще покатая: твои пули отскакивали от нее. Если хочешь, иди посмотри, следы от них видны прекрасно. А винтовку она уже не выдержала – пули прошли насквозь.

– Понял, спасибо,– поблагодарил я, быстро направившись в приемную, где возле дивана стоял, прислоненный к стене, мой «зиг». Если только винтовка и пробивает, то винтовкой я и вооружусь, иначе никак не согласен.

Звон разбитого стекла, отчаянный лай Сокса, взвизг Дрики и частые выстрелы раздались практически одновременно. Мы с Сэмом бросились вперед, чувствительно столкнувшись в дверях, и увидели девушку, стреляющую через дверь во второй офис, тот, в котором раньше сидел местный босс. Свет от выстрелов причудливо подсвечивал ее профиль, и я удивился, насколько злым и сосредоточенным было ее лицо сейчас – она все же научилась побеждать страх и панику, превращалась в бойца.

Через секунду я оказался с ней рядом, луч моего фонаря присоединился к ее лучу. И высветил почти ту же самую картину, которую я наблюдал только что: тварь в окне, потеки бурого на стене, оборванный и раскачивающийся карниз с жалюзи. Тварь тоже не была убита – стоило мне вскинуть оружие, как она просто дала задний ход и скрылась из поля зрения, моя очередь ушла в пустоту. Что-то тяжко ударило в стенку снаружи, затем был слышен лишь воющий ветер, а в разбитое окно стало забрасывать пригоршнями капли воды.

– Ты молодец, правильно среагировала,– похвалил я Дрику, стаскивая с себя ремень, на котором болтался «хеклер», и откладывая разочаровавшее оружие на стол. Лязг затвора «зига», дославшего патрон, прозвучал солидно и уверенно.

Гадство, фонарь. Схватив «хеклер» со стола, начал судорожно откручивать барашек кронштейна. Свет из-под ствола нам сейчас очень нужен, просто очень-очень, учитывая, какая темень кругом. А таких фонарей у нас всего два – Сэм вынужден пользоваться обычным, а с винтовкой в руках это неудобно.

Так, есть, освободил. А теперь его на «зиг», на боковую планку…

Удар в дверь, тяжкий, такой, что она чуть не вылетела из рамы. Залившийся заливистым лаем Сокс, рванувший от греха подальше под диван Тигр, вскрикнувшая испуганно Дрика, выругавшийся Сэм, направивший автомат на возможный источник угрозы. И выпавший из моих рук фонарь – хорошо, что пол в ковролине, ничего с ним не случилось.

– Сколько их? – спросила Дрика дрожащим голосом.

– Несколько,– просипел в ответ Сэм,– понятия не имею сколько. Не один. И не два, это точно.