Я! Еду! Домой! Те, кто выжил

Паром — штука медленная, пока отчалит, пока пристроится ровно к пристани на противоположном берегу — все разглядеть успеешь. Четверо в машине, все чернявые и небритые. Ни у кого полноценной бороды пока не видел — такое впечатление, что они все сомневаются, следует ли правоверному во всем правилам следовать, или ну его, правоверие это самое, и так хорошо.

Так, ага… выехали с желтого корыта с застекленной будкой сбоку, парома этого самого, поехали. В мою сторону, куда же еще… ах вот они куда…

Внедорожник с пулеметом свернул в поле с дороги и покатил прямо по следам «унимога» — тем самым, что я вчера оставил, убегая. Но это ерунда, это ладно, я же не такой дебил, чтобы исключительно по целине кататься. Доедут до асфальтовой дороги — и все. Максимум, что найдут, — так это направление, в какую сторону я свернул: грязи-то с колес набросало. Ну и что? Я по этой дороге мог хоть до Парижа уехать, хоть свернуть в любом месте, что и сделал, собственно. Поди найди, куда меня занесло.

«Лендровер» исчез из поля зрения, а я достал из рюкзака минеральную воду. Ждем.

Затем увидел нечто меня заинтересовавшее: с острова на берег переправилась бригада рабочих с лопатами и взялась что-то копать — отсюда мне трудно было разглядеть, что именно: склон берега скрывал. Ничего странного в этом не было — заинтересовало другое: с ними было двое охранников. Не оберегающих, скажем, от нападения мертвяков, а приглядывающих, чтобы не убежали. И еще время от времени лениво бьющих палкой то одного, то другого.

Не то чтобы удивился, но общий облик «сообщества» выяснил для себя окончательно. Надо ли говорить о том, что рабочие на албанцев похожи были мало — шевелюрой светлы слишком. Вот так, граждане политкорректные, пригрели у себя беженцев-страдальцев, спасли от бедности, выделили пособия… в надежде на то, что те потом работать будут, а то вам размножаться некогда за карьерой и удовольствиями, молодцы, уважаю. Теперь и отгребайте счастье лопатой, по Сеньке и шапка, носи на здоровье. Впрочем, не одни вы такие, у меня вот тоже мысли мрачные по поводу московских диаспор, которых там уже больше коренного населения… М-да.

А тишина — это хорошо. Слышно, как «лендровер» возвращается. Может, и другая машина, но не думаю — тот самый, скорее всего, который по следам катался. Интересно, докуда отследить получилось, до асфальта?

Встал из-за стола, подошел к окошку на противоположной стороне. Навел бинокль — ага, они самые, четверо в машине, один из них за пулеметом. Интересно, сколько их вообще в этом анклаве? Ладно, это мы потом выясним, на сегодня нам надо дневную культурную программу завершить. Кстати, на их месте я бы двумя машинами поехал, и ничего бы не случилось. Я бы даже высовываться не стал, а то в домике и обложат, но нет — едут на одной. Зря. А значит, буду высовываться.

Сел за стол, приложился к винтовке, навелся на въезд на наплавной мостик — он у меня за репер, — как пересекут эту линию… Сейчас, сейчас… обратно-то они не по полю едут, ракурс будет такой, что можно без упреждения стрелять: цель смещается почти исключительно в глубину.

Вот, есть, фырча дизелем, зеленый внедорожник проехал прямо перед домом. Один стоит за пулеметом, трое сидят. Никого не высадили нигде в засаде, все обратно возвращаются. Может, и не так, ошибаюсь, но думаю, что нет. Кстати, у троих все те же черные береты с какими-то эмблемами. Что-то напоминает из телевизионной хроники — «Армию Освобождения Косова», что ли?

Итак, кто нам главный враг, водитель или пулеметчик? Пулеметчик как мишень стоит, не промахнешься… водитель… вон затылок плоский, по самую шею курчавым волосом заросший, а шея красная… Видно не очень хорошо, частично пулеметчик закрывает, но нормально, патрон мощный, пуля в крайнем случае через ногу стоящего пролетит и свое дело сделает…

Бах!

Винтовка подпрыгнула на сошках немного, но мне удалось не потерять цели из прицела, благо привычки держать оба глаза открытыми я не потерял.

Внедорожник начал плавно забирать влево, пулеметчик засуетился было, но поздно: я на него огонь перенес. Выстрел, еще… попал вроде… машина вильнула резко вправо — видимо, кто-то сумел перехватить руль у убитого шофера, — встала на два колеса, расчерчивая черным асфальт, свернула влево, опять опасно перекосившись, а затем вдруг завиляла, окончательно потеряв управление, и, быстро скатившись с откоса, рухнула в канал, подняв тучу брызг. «Лендровер» сразу перевернулся, из воды показались мокрые черные колеса, от выхлопной трубы валил пар, масса воздушных пузырей создала впечатление, что вода в канале закипела как в кастрюле. Затем на поверхности, прямо в прицеле, показалась голова с вытаращенными в испуге глазами и открытым перекошенным ртом, жадно хватающим воздух, молотящие по воде руки. Я выстрелил.

— Это семь как минимум, — сказал я удовлетворенно, подхватывая винтовку со стола и бросаясь к лестнице. — На сегодня достаточно.