Я ее любил, Я его любила

- Помолчи. Дай мне сказать. Я должен немедленно разобраться. Это очень важно. Не знаю, сможешь ли ты понять меня, но хоть выслушай. Я должен потянуть за ниточку, но не знаю, за какую. Не представляю, как и с чего начать. Боже, все так сложно… Потяни я слишком сильно или не за ту нитку, все еще больше запутается. Так запутается, что я ничего больше не смогу сделать и увязну окончательно. Понимаешь, Хлоя, моя жизнь, вся моя жизнь - это клубок, точно сжатый кулак. Вот он я, весь тут, перед тобой, сижу на этой кухне. Мне шестьдесят пять лет. Я ни на что не гожусь. Я тот старый дурак, которому ты только что так всыпала. Я ничего не понял, я так никогда и не поднялся на седьмой этаж. Я испугался собственной тени и вот к чему пришел. Смерть близка… Нет, прошу тебя, не перебивай… Не сейчас. Позволь мне разжать кулак. Хоть чуть-чуть. Я долила вина в стаканы.

- Начну с самого несправедливого, с самого жестокого… С тебя… Он откинулся на спинку кресла.

- Когда я впервые тебя увидел, ты была вся синяя. Помню, это произвело на меня впечатление. Ты стояла в проеме этой двери… Адриан поддерживал тебя, а ты протянула мне скрюченную от холода руку. Ты не могла ни пальцем шевельнуть, ни слова вымолвить, и я пожал твою ладонь в знак приветствия, и на твоем запястье остались белые следы от моих пальцев. Адриан со смехом сказал разволновавшейся Сюзанне: «Я привел вам Штрумпфетку¹!»(Штрумпфы - маленькие синие человечки, герои популярного в 1950-х гг. мультфильма Пейо, говорящие на тарабарском языке.) Потом он отнес тебя наверх и положил в горяченную ванну. Сколько ты там пролежала? Не помню, зато помню, как Адриан все повторял и повторял матери: «Спокойствие, мама, спокойствие! Как только она сварится, мы сядем за стол!» Мы действительно хотели есть - я, во всяком случае. Ты меня знаешь, знаешь, какими бывают оголодавшие старые дураки… Я уже готов был потребовать, чтобы подавали ужин без вас, - но тут ты появилась, одетая в старый халат Сюзанны, с мокрыми волосами и застенчивой улыбкой на лице.

Зато щеки у тебя были красные-красные, просто пунцовые…

За едой вы рассказали, что стояли в очереди в кинотеатр, чтобы посмотреть «Воскресенье за городом», но билетов не хватило, и Адриан, выпендрежник - это семейная черта! - предложил тебе провести воскресенье за городом… и отправиться туда на его мотоцикле. Решать нужно было немедленно - и ты согласилась, потому и заледенела: под плащом у тебя была легкая маечка. Адриан пожирал тебя глазами, что было нелегко - ты почти все время сидела, опустив голову. Когда он говорил о тебе, мы видели ямочки у тебя на щеках, и мы думали, что ты нам улыбаешься… Помню еще, на тебе были надеты какие-то немыслимые кеды…

- Правильно! Желтые «Converse*.

- Ну да, и чего тогда ты критикуешь кроссовки, которые я купил вчера Люси… Кстати, нужно будет ей сказать: «Никого не слушай, милая моя, когда я познакомился с твоей мамой, на ней были желтые кеды с красными шнурками…»

- Вы и шнурки помните?

- Я все помню, Хлоя, все, слышишь меня? И красные шнурки, и книгу, которую ты читала на следующий день, сидя под вишней, пока Адриан возился со своим мотоциклом…

- И что же это была за книга?

- «Мир глазами Гарпа»^[, (¹ Роман Джона Ирвинга) так?

- Все точно.

- Помню, что ты предложила Сюзанне расчистить маленькую лестницу, которая вела в бывший погреб, помню, что она умилялась тому, как старательно ты выпалывала сорняки. «Невестка? Невестка?» - казалось, это слово огненными буквами плясало у нее перед глазами. Я отвез вас на рынок в Сент-Аман, ты купила несколько кусков козьего сыра разных сортов, а потом мы выпили на площади мартини. Ты читала статью - кажется, об Энди Уорхолле, - пока мы с Адрианом поддавали…

- Просто поразительно, как вы все это запоминаете? - Ну… невелика заслуга… Это был один из тех редких случаев, когда мы что-то делали вместе… - С Адрианом? - Да… -Да.

Я встала, чтобы взять сыр.

- Нет-нет, не меняй тарелки, не стоит.

- Обязательно поменяю! Я знаю, что вы ненавидите есть сыр с грязной тарелки.

- Я ненавижу? Неужели? А знаешь, и, правда, терпеть не могу… Еще одна причуда старого дурака, да?

- Ну… вообще-то… да.

Он состроил рожу и протянул мне свою тарелку.

- Вот чертовка. Ямочки.

Я, конечно, помню вашу свадьбу… Ты держала меня под руку и была необычайно хороша. Все время спотыкалась. Когда мы шли через площадь Сент-Аман, ты шепнула мне на ухо: «Вам бы следовало украсть меня, я бы выбросила эти проклятые туфли в окно вашей машины, и мы отправились бы есть улиток к Иветте…» От этой шутки у меня аж голова закружилась. Я изо всех сил сжал в руке перчатки. На, возьми сыр…

- Бог с ним, с сыром, вы продолжайте…