Я ее забираю (СИ)

— Нет… Нет, мам… Я же говорю… — В кухню, прижимая к уху телефон, влетела Лиза. Бросила на меня короткий взгляд, затем посмотрела на Вандора.

Училась она в школе-интернате на пятидневке, но сегодня я её забрал. После той сцены, что она устроила, я невольно задумался о том, что и в самом деле видимся мы редко. Куда реже, чем могли бы. Да и мать вполне ясно разложила нам с Дэном, что братья из нас хреновые. Хреновые… Действительно хреновые, что уж. Не знаю, о чём она подумала, когда после уроков я, заехав за ней, предложил провести вдвоём вечер. Поначалу мне показалось, что сестрёнка пошлёт меня, но она неожиданно притихла. Глянула как-то недоверчиво, исподлобья и молча пристегнула ремень. Сейчас же я смотрел на неё и… Чёрт побери! Этот взгляд…

— Ты не говорил, что у тебя будут гости, — словно сквозь какой-то шум услышал я голос сестры.

Перевёл взгляд с неё на Куратова. Мы с сестрой носили одно и то же отчество, одну и ту же фамилию. Мать всегда говорила, что отец у нас один. Но… Теперь я понял — она врала.

— Кто это? — спросил Вандор, рассматривая Лизу.

Я невесело усмехнулся.

— Лиза, — только и ответил, медленно цедя коньяк, вкуса которого больше не чувствовал. Синие-синие глаза. Проклятая семейка, чтоб их всех! И моя, кажется, такая же проклятая! Лиза… Вандор всё так же рассматривал её и, кажется, думал о том же, о чём и я. Секунды таяли, перетекая в минуты.

— Что вы на меня так смотрите?! — не выдержав, вспылила сестрёнка. — Что?!

— Сколько тебе лет? — голос Куратова звучал сдавленно, глухо.

— Вам-то какая разница?! — раздражённо, чуть повысив голос, отозвалась она.

— Сколько тебе лет?! — повторил Вандор уже с нажимом.

— Шестнадцать! — выпалила сестра. Глянула на меня и так же стремительно, как появилась, вылетела из кухни.

Вандор перевёл на меня тяжёлый взгляд, я же только усмехнулся. Присел на край стола и посмотрел в сторону двери. Проклятая семейка…

27

Макс

Постепенно разбавленная тусклым, падающим из окна сумеречным светом темнота перестала казаться такой густой, и я в который раз осмотрел комнату. Бар у стены, диван в центре, напротив плазмы. Ничего, способного вызвать интерес.

Встав, я прошёлся по гостиной и, остановившись возле бара, пробежал взглядом по полкам. Несколько сортов коньяка, текила, бренди… Взял бутылку виски. Вернулся к дивану и, открыв, сделал небольшой глоток. Вкус у гадёныша был что надо. Привыкший к роскошной жизни и вседозволенности, что предоставляли деньги отца, он продолжал жить на широкую ногу и после того, как кормушка захлопнулась. Что стало тому причиной — начало ли политической карьеры Кондратьва-старшего, а вместе с тем его желание приструнить сына, или тот просто достал папашу своими выходками, я понятия не имел. К чему оно мне? Если уж на то пошло, голову мою занимали совсем другие мысли, и было их, чёрт подери, столько, что временами казалось, будто черепная коробка вот-вот разлетится на части.

Прошло ещё минут десять, прежде чем снаружи послышался шум. Прищурившись, я бросил взгляд в сторону широкого холла. Пальцами погладил рукоять лежащего на коленях пистолета. Ну что же, время платить по счетам…

— Ну здравствуй, Матвей, — стоило свету озарить комнату, я приподнял бутылку с виски и отсалютовал ею. — Или мне звать тебя Иваном?

До сих пор не видевший меня Кондратьев дёрнулся. Выражение недоумения на его лице моментально сменилось осознанием происходящего, взгляд метнулся к пистолету. Уголок моего рта дёрнулся в презрительной усмешке. Высокий, холёный, сейчас он выглядел жалко. Не успел я подняться, как он со всех ног бросился прочь.

— Далеко не уйдёшь, сучёныш, — процедил я, направляясь следом.

Дверь была распахнута, с улицы веяло вечерней прохладой, свежий, пропитанный ароматами листвы и деревьев воздух казался пьянящим. Быстрыми шагами преодолев отделяющее меня от двери расстояние, я заметил мелькнувший на фоне темнеющего вдалеке леса силуэт, и тут же глаза резанул свет фар. Я сощурился, вглядываясь в представшую мне картину. Увиденное, надо сказать, мне понравилось и вызвало очередную презрительную усмешку. Матвей пятился назад, готовый вот-вот дать дёру. Вот только деваться ему было некуда, и он это отлично знал.

— Далеко собрался? — спросил стоящий перед внедорожником Вандор. — Мне казалось, мы с тобой всё выяснили, но, видимо, нет.

— Мне нечего с тобой выяснять, — огрызнулся сучёныш.

Я неспешно спустился с лестницы. Мелкий гравий под ногами зашуршал, и Кондратьев резко развернулся. Взгляд его метнулся к Вандору, затем в сторону, и он-таки не выдержав, сорвался в темноту.

— Стоять! — рявкнул я. Вскинул пистолет и, почти не целясь, выпустил несколько пуль, взметнувших землю возле ног ублюдка. Тот визгливо, по-бабьи вскрикнул. Я сплюнул себе под ноги.

— Что вам нужно? — Один из самых глупых вопросов, что мне доводилось слышать за свою жизнь. Очевидно, понял это и сам Матвей. Стиснул зубы, глядя, как я приближаюсь к нему. Черты лица его были острыми, в глазах читалась неприкрытая злость, смешанная с вонючим страхом. Скалясь, он смотрел прямо на меня и почему-то напоминал шакала.