Я ее забираю (СИ)

— А ты не догадываешься? — подходя, спросил я. Сунул пистолет за пояс джинсов.

На плечо Матвея опустилась ладонь, но тот даже не обернулся. Только напрягся ещё сильнее. Все пути к отступлению оказались отрезаны, и он был не настолько глуп, чтобы не понимать этого. Меня интересовало другое — неужели он действительно думал, что всё сойдёт ему с рук? Долг в триста тысяч зелёных, дырка у меня в боку и, что самое главное, покушение на жизнь сестры Куратова. Для этого нужно быть либо самоуверенным, либо просто-напросто считать себя Богом. Не знаю, как до последнего, а с самоуверенностью, судя по тому, как он пытался удрать, у него было так себе. По крайней мере в определённые моменты.

— Пошёл, — Вандор хорошенько толкнул его в спину, в направлении внедорожника. — Шевелись, Кондратьев. Допрыгался, — и, тихо, сквозь зубы добавил: — Блоха, чтоб тебя.

Втолкнув Кондратьева на заднее сиденье, Вандор уселся рядом и захлопнул дверь, я обошёл внедорожник с другой стороны. На секунду остановился, бросил взгляд на дом. Выходит, вот эту лачугу недомерок расписывал, уговаривая Марику выйти за него? Я прикинул стоимость подобного домишки. Первый взнос в счёт уплаты долга.

Лишь мельком подумав об этом, я против воли вспомнил нашу с Марикой первую встречу в казино. Тогда она и правда показалась мне всего лишь взбалмошной, капризной девицей, в голове у которой нет ничего, помимо собственных прихотей и дорогих шмоток. Безмозглая куколка, только и способная что дуть губки и разводить мужиков на бабки. Чтоб её! Лучше бы так оно и оказалось на самом деле! Сколько там они встречались с этим… Мысль о том, что Кондратьев прикасался к ней, как и прежде вызвала у меня желание стиснуть зубы и, зарычав, ощетиниться. Дикое чувство собственничества, невзирая на голос здравого смысла, ударило по нервам.

Взявшись за ручку, я рывком распахнул дверцу и уселся по другую сторону от Матвея. Прищурившись, смерил его взглядом, понимая, что готов прямо сейчас, в эту самую секунду, приставить к его башке дуло.

— Поехали, Артур, — бросил Вандор.

Сидящий за рулём мужчина бросил взгляд в зеркало заднего вида, чуть дольше нужного задержал его на Кондратьеве, и завёл двигатель.

По тому, как заходили желваки на скулах Матвея, я понял, что прежде они уже встречались, и вряд ли встреча эта была приятной. Рукоять пистолета упиралась в бок, и я вновь положил его на колени. Заметив это, Матвей сделал вид, что происходящее его не касается. Или не волнует. Кому он хотел пустить в глаза пыль — хрен знает, ибо собрались мы здесь именно по его душу, и понимал он это, как никто другой. Я посмотрел на Куратова. Для человека, в сестру которого выпустили пулю, держался он весьма хладнокровно. Выдавал его разве что взгляд и скрытая угроза в голосе. Понятия не имею с чего вдруг, но я представил на месте Марики Лизу. Чёрт! Если бы моя сестрица связалась с Вандором, да ещё при этом влипла в историю…

— Объясни мне, Матвей, — заговорил Вандор, со снисходительностью и в то же время холодной угрозой глядя на Кондратьева. Голос его звучал обманчиво ровно, и, пожалуй, это как раз-таки было самым опасным. Ибо подобный тон вряд ли мог предвещать что-либо хорошее, — разве мы не договорились? Разве я плохо разъяснил тебе, что к чему?

— А ты думал, я оставлю всё так, Куратов? — наконец подал голос Матвей. Посмотрел зло, глаза его блеснули, в мягких чертах лица появилась ожесточённость.

— Что я думал, — не твоего ума дело, — проговорил Вандор уже резче. — Но если настаиваешь, я, так и быть, скажу. — И без того холодный взгляд стал ледяным. Машина вильнула, сворачивая на шоссе, в стекле за спиной Вандора мелькнул фонарный свет, быстро сменившийся отражением наших размытых силуэтов. — Я думал, что от твоего папаши тебе досталось хоть немного мозгов. Думал, что их хватит хотя бы на то, чтобы больше никогда не попадаться мне под ноги, — теперь он цедил каждое слово. — Но нет, Матвей. А знаешь, что я думаю сейчас?

— Понятия не имею, — точно так же, сквозь зубы, отозвался Кондратьев. — Мне плевать, что ты думаешь. Женился на шлюхе и…

На этом выдержка Вандора кончилась. Схватив Матвея за грудки, он приподнял его, как мешок с соломой и, размахнувшись, всадил в скулу кулак, да так, что голова сучёныша отлетела, а из носа брызнула кровь. Ещё один удар, и Кондратьев упал на пол, прямо к моим ногам. Зашипел, схватившись за разбитый нос и попробовал приподняться. Взгляд его метнулся к пистолету, что лежал у меня на коленях, но я только качнул головой.

— И не думай, тварь, — тихо, кривя губы.

И вновь воспоминания о нашей первой с Марикой встрече… Будь я тогда на месте Матвея, перегрыз бы горло каждому, кто посмел тронуть её. Не позволил бы не то что увести — прикоснуться. Её длинные чёрные волосы, горящие негодованием глаза, лёгкая блузка, мягко подчёркивающая изгибы тела, бесконечные ноги… Проклятье! У меня просто крыша съехала! Никогда не смотрел на подобных ей девиц, а теперь, стоило представить её, да ещё и рядом с этим…