Я - эль Диего (ЛП)

То, что меня признали там, стало для меня одним из самых радостных событий в моей жизни. Ради того, чтобы прилететь туда, я предпринял огромное усилие. 5 ноября я сыграл против «Велеса», мы вновь победили – четвертый раз подряд, и со стадиона я направился в аэропорт Эсеиса. Меня сопровождали Клаудия с дочерьми, Коппола и Болотникофф. Оттуда я вылетел в Нью-Йорк, где сделал пересадку (янки запретили мне находиться на территории США) на «Конкорд» и через 3,5 часа приземлился в Лондоне, откуда меня доставили на машине в Оксфорд. Через 20 минут я уже стоял перед кучей студентов со всего мира, которые аплодировали мне так, словно я только что забил самый красивый гол в моей жизни. Идея с этой поездкой принадлежала аргентинскому парнишке, Эстебану Сичельо Хюбнеру, которому я буду благодарен до конца моих дней. В течение 35 минут я читал лекцию, которую мне помогли написать Болотникофф и Коппола, и для меня это было большим испытанием: я читал вслух на публике впервые с того момента, как учился в начальной школе. Чувство, которое мной тогда двигало, было очень простым: я хотел развеять миф о том, что футболисты – невежды, я хотел защитить честь игрока.

Потом мне начали задавать вопросы, причем отвечать на них мне понравилось больше всего. Может быть, потому что я был взволнован, может быть, потому что они заслуживали этого больше других, но я признал, что тот гол англичанам, «Рука Божья», на самом деле был забит рукой… Диего. Но я им объяснил, я тут же им объяснил, почему я так поступил: я сделал бы точно так же, если бы против нас играла сборная другой страны, поскольку таково уж мое кредо – искать лучшее… для своих. Время – лучший лекарь, и поэтому я нашел в себе силы сказать, как все произошло на самом деле.

После этого мне бросили мячик для гольфа и попросили им пожонглировать. Я было отказался, сказав, что это обычно делают в другой обуви, но все равно я не смог удержаться… и начал чеканить мяч левой ногой – один, два, три, десять раз… и они рванули со своих мест. Они кричали мне: «Диегоууу, Диегоууу!» с английским акцентом, и у меня внутри все опустилось.

Я сказал им «большое спасибо», и сегодня повторяю это вновь и вновь. Спасибо за то, что заставили меня почувствовать гордость, за то, что заставили меня сказать все, о чем я тогда думал – в окружении студентов одного из самых престижных университетов мира. Они вручили мне мантию и назвали меня «Маэстро вдохновитель тех, кто все еще мечтает»… Они дали мне то образование, которое могли.

Потрясенный тем, что мне пришлось пережить, я вернулся в Буэнос-Айрес на самолете. Мой «Бока Хуниорс» снова вышел на ведущие роли и стал серьезным претендентом на победу в чемпионате. Настало 20 октября 1995 года, казалось бы ничем не примечательный день, но во время тренировки в тренажерном зале после матча с клубом «Химнасия и Эсгрима» из Хухуя и перед «класико» против «Сан-Лоренсо» один из журналистов освежил мою память, спросив меня:

— Диего, 19 лет назад ты дебютировал в первом дивизионе. Что ты чувствуешь сейчас, когда за спиной у тебя остались почти два десятилетия?

— Клянусь тебе, то же самое, что и тогда. Я все так же хочу выходить на поле, играть и побеждать… То же самое.

И это было действительно так. Дела для меня складывались намного лучше, чем я предполагал. В следующем туре мы сыграли вничью с «Сан Лоренсо», но я был доволен своим выступлением, и тем, что у меня было несколько единоборств с Оскаром Руджери: два старичка, мы полностью отдавались игре. И в этот вечер мне аплодировала не только «инчада» «Боки»; я удостоился оваций и от представителей противоположного лагеря.

В итоге произошло то, что и должно было произойти: если бы я играл из рук вон плохо, все мои недоброжелатели сразу бы повылазили из щелей с заявлениями о том, что мне пора завязывать с футболом. Однако, у меня все шло хорошо, и поэтому меня начали атаковать исподтишка. Сперва президент «Сан Лоренсо» Фернандо Мьеле стал плакаться о том, что все подстроено для того, чтобы чемпионом стал «Бока Хуниорс». Грондона сказал ему, чтобы он прикусил язык, но было уже поздно. Затем один журналист запустил утку о том, что в «Боке» один из анализов на допинг дал положительный результат. Поскольку Каниджа тогда не играл, поэтому все взоры обратились в мою сторону… Меня в очередной раз поставили в безвыходное положение; я же не мог воспринимать это спокойно, и опять отгородился от окружающего мира.