Я, Есенин Сергей…

Первый этап Есенина, откуда идет исток его творчества, до самой смерти поэта никем не затрагивался и не освещался. А между тем, для уяснения жизни и творчества поэта, это имеет большое значение.

В имеющихся у меня материалах, написанных рукою Есенина, есть ссылка на то, что первые его стихи появлялись в следующих изданиях: «Жизнь», «Рязанская Жизнь», «Новь», «Мирок», «Проталинка», «Путеводный Огонек» и др.

По указанным материалам мне пришлось наводить справки. В «Путев. Огоньке» за 1913 и 1914 г. стихов С. Есенина не оказалось. В газ. «Ряз. Жизнь» за весь 1914 г. стихов С. Есенина также не было. Просмотрено за 1911 г. два журнала с названием «Новь» (Казань и Москва) – и здесь стихов Есенина тоже не оказалось. Очевидно, имелась в виду издававшаяся в Москве в 1914 г. газ. «Новь» под редакцией А. А. Суворина, каковую мне просмотреть не удалось.

Ниже помещаем два стихотворения Есенина, не попавшие ни в одну из его вышедших книг (таких стихотворений, конечно, много). По этим стихам (они очень слабы) мы можем судить, какими гигантскими шагами Есенин шел вперед и как крепло его творчество. Стихи относятся к началу империалистической войны:

Молитва матери

На краю деревни
Старая избушка.
Там перед иконой
Молится старушка.

Молится старушка

Сына поминает,
Сын в краю далеком
Родину спасает.

Молится старушка,

Утирает слезы.
А в глазах усталых
Расцветают грезы.

Видит она поле,

Это поле боя,
Сына видит в поле —
Павшего героя.

На груди широкой

Запеклася рана,
Сжали руки знамя
Вражеского стана.

И от счастья с горем

Вся она застыла,
Голову седую
На руки склонила.

И закрыли брови

Редкие сединки,
А из глаз, как бисер,
Сыплются слезинки.

(«Проталинка», № 10 – 1914 г.)

Узоры

Девица в светлице вышивает ткани,
На канве в узорах – копья и кресты.
Девушка рисует мертвых на поляне,
На груди у мертвых красные цветы!

Нежный шелк выводит храброго героя,

Тот герой отважный принц ее души.
Он лежит сраженный в жаркой схватке боя,
И в узорах крови смяты камыши.

Кончены рисунки. Лампа догорает.

Девушка склонилась. Помутился взор.
Девушка тоскует. Девушка рыдает.
За окошком полночь чертит свой узор.

Траурные косы тучи разметали,

В пряди тонких локон впуталась луна.
В трепетном мерцаньи, в белом покрывале,
Девушка, как призрак, плачет у окна.

(«Друг Народа», № 1 – 1915 г.)

Вслед за этими стихами, в начале 1915 г., еще перед отъездом в Петербург, Есенин является к товарищам, где был и я, с большим новым стихотворением под названием «Русь».

В тесной накуренной комнате все притихли.

Зазвенел голос белокурого Сережи.

Понакаркали черные вороны
Грозным бедам широкий простор.
Крутит вихорь леса во все стороны,
Машет саваном пена с озер…

Читал Сережа с душой и с детски чистым и непосредственным проникновением в те события, какие надвигались на любимую им мужичью, в берестяных лапотках, Русь:

Ах, поля мои, борозды милые,
Хороши вы в печали своей!
Я люблю эти хижины хилые
С поджиданьем седых матерей.

Есенин стихотворением «Русь» (напечатанным в журнале «Сев. Зап.» и включенным впоследствии в «Радуницу») гигантски шагнул вперед. Этим стихотворением он и приобретает себе известность и имя.

От первых стихотворных опытов Есенина перехожу к воспоминаниям интересных моментов из моих личных встреч с поэтом.

8-го февраля 1915 г. Общее собрание одного кружка самоучек и начинающих писателей избрало меня и Есенина в редакционную коллегию издававшегося журнала. Вот на этом собрании и сказался подлинный Есенин.

– Надо создать настоящий художественный журнал. Слабые вещи печатать не годится!

А старая редакционная коллегия тянула назад:

– Нельзя так: у нас много принятого материала.

Тогда Есенин схватил свой картузик и кивнул мне:

– Идем, Фомин. Здесь делать нам нечего!

И мы оба вышли из редакционной коллегии кружка.

Вскоре Есенин стал печататься в толстых журналах и уехал в Петербург.