Я. Философия и психология свободы

В любом случае эта история кончается плачевно для нашей Вселенной и ее населения. Печальна участь человека. Подобный результат, помимо Вед, предсказывали и гностики, утверждая, что с Концом Света все души перейдут в иное ангельское состояние. Но кем бы ни были эти бессмертные духи, их психологическое состояние (индуистско-буддистское слияние с Браманом) совершенно исключает человеческое. Человеку и его земле с фонтанами и розами, с матерями и отцами, с птичками и Пушкиным все равно конец. Человеческая душа обречена. Мы не готовы смириться с безвозвратной гибелью отдельной особи (хотя именно это всех нас ждет). Как же нам смириться с гибелью всего человечества и его Вселенной? Экстраполяция этих выводов в отдаленное будущее делает всю эволюцию бессмысленной в нашем человеческом понимании смысла жизни и вообще какого-либо начинания. Тогда зачем все это было?

Наблюдая за животным миром, мы обнаруживаем в нем, что животные, особенно – юные особи, склонны к активным играм, которые нас умиляют и забавляют. Играют все зверята. Зоопсихологи и вообще все те, кто занимается поведением животных, стоя на позициях эволюционизма и бихевиоризма, очень серьезно объясняют забавы детенышей их инстинктивной тренировкой перед будущей борьбой за выживание. Травоядные учатся убегать, хищники учатся нападать, потому что именно это предстоит им делать всю оставшуюся жизнь. Следуя такой логике, какой-нибудь инопланетянин мог бы заметить, что среди людей игривость так же особенно присуща детям (чью веру в Бога мы вместе с Иисусом уже признали самой настоящей), и предположить, что человеческие детеныши занимаются играми, готовясь все как один стать профессиональными воинами или, по крайней мере, спортсменами.

Нелепость такого вывода подсказывает нам, что игра – это самоцель, и по природе своей она является фундаментальной категорией бытия, т.е. бытие как таковое и есть игра. Мы говорим «игра мысли», «игра чувств», «игра красок», «игра генов», «игра квантов». Разве материя не есть игра частиц в принцип неопределенности и в теорию хаоса? Разве инфекция, косящая народы, не есть игра вирусов и бактерий в рекомбинации? Разве жизнь, старость и смерть не есть игра биологии? Знаменитый постулат Декарта «Я мыслю, следовательно существую» должен звучать как «Я играю, следовательно существую». Именно это утверждают дети всем своим бытием, состоящим из непрерывной игры. Игрой оказывается и еда, и сон, и даже болевые ощущения, несомненно, воспринимаются ими как нехорошая игра природы с ними.

Если главный закон философии есть единство и борьба противоположностей, т.е. опять игра, то этот закон в терминах формальной логики можно записать так:

Е(х) = Р(х),

где Е есть так называемый квантор существования, а Р – предикат игры.

Т.о. закон гласит: для любого х существование (exist) равносильно его участию в игре (play). Известный афоризм «Мир есть театр, а люди в нем актеры» может быть перефразирован в онтологический принцип: «Мир есть игра Бога, а все живые существа в ней активные участники». И все это не предполагает никакой нравственной цели. Зачем было сингулярности, пребывающей в абсолютном покое, затевать эту кутерьму, которая кончится ничем? Выражаясь языком Тертуллиана, рождение Вселенной из ничего и ее обреченное на гибель существование «несомненно и совершенно абсурдно».

Библия повествует: «Вначале сотворил Бог небо и землю…И увидел Бог свет, что он хорош; и отделил Бог свет от тьмы. И был вечер, и было утро: день первый…И сотворил Бог человека по образу своему, по образу Божию сотворил его… И увидел Бог все, что Он создал, и вот, хорошо весьма. И был вечер, и было утро; день шестой». Что стоит за этим эстетическим удовлетворением Творца, на которое постоянно ссылается Библия? Создание мира показалось ему хорошей идеей?