Я. Философия и психология свободы

Именно тело, точнее нейроны в нем оказываются медиумом между психическим и физическим, идеальным и материальным. Однако этот медиум содержит в себе, как мы уже говорили, точку разрыва. Мы уже говорили, что идея суицида (как и бога) возможна только благодаря тому, что сознание человека – это самосознание, которое знает себя и узнает в зеркале как постороннего. В этой изначальной раздвоенности, заставляющей самосознание жить в самоотчуждении от себя, наблюдая, слыша и помня себя в каждом мгновении бытия, заключен весь человеческий экзистенциализм и вся его феноменология. Мы полагаем, что этой точкой разрыва между психическим и физическим является именно Сознание, воспринимаемое самосознанием как нуминозное.

Иначе говоря, Сознание и есть то, что находится между самосознанием (душой) и реальностью (телом). На место древней триады «тело – душа – дух» мы ставим триаду:

тело – Сознание – самосознание

Выразим психофизическую проблему диаграммой:

Из этой диаграммы следует, что реальность есть проекция Сознания на самосознание. Можно сказать наоборот: самосознание есть проекция Сознания на реальность. Именно в этой онтологии выражается буддистский тезис об иллюзорности самосознания (анитьи) и тождественной ему реальности (Майи). В конечном итоге оба они порождены Сознанием, точкой разрыва между душой и телом. Сознание (Брахман) пребывает вне нашего языка (Логоса). Сознание не материально и не духовно в нашем понимании этих категорий. О том, что Я в принципе неуловимо, мы уже говорили ранее. Взятое в «скобки» Сознание и есть акт самосознания:

«Я» = Оно

Всякий психолог, пожелавший дать первичное определение самосознанию (которое по недоразумению все называют сознанием), вынужден вставать на позицию бихевиоризма. Например, А. Адлер утверждает: «Мы приписываем наличие сознания только движущимся живым организмам. Предварительным условием существования сознания является свобода передвижения, поскольку организмы, прочно укорененные на одном месте, не имеют в нем необходимости… Между способностью двигаться и сознанием существует строгая причинно-следственная связь. Это и составляет разницу между растением и животным. Анализируя эволюцию психики, мы, следовательно, должны рассматривать все, что связано с движением. Все вопросы, связанные с физическим движением, заставляют психику предвидеть, накапливать опыт и развивать память, лучше вооружаться для жизненной борьбы. Мы можем, таким образом, с самого начала установить, что развитие психики связано с движением и что эволюция и прогресс всех психологических явлений обусловлены подвижностью организма. Эта подвижность стимулирует, активизирует и требует все большей интенсификации умственной деятельности. Представьте себе человека, каждое движение которого кто-то планирует за него: его мысль будет бездействовать».

Физическое движение здесь рассматривается как обязательный внешний атрибут психики. Однако уже в последних фразах этого абзаца Адлер фактически ссылается на наличие и внутреннего ментального движения в виде «умственной деятельности», подразумевая, что самосознание является потоком дхарм (в нашей терминологии). И тогда в каком смысле «мысль будет бездействовать» в самосознании? Очевидно, этот поток не может остановиться только потому, что «кто-то за него все планирует», ибо такая остановка есть смерть по определению. Мысль в принципе не может бездействовать. Мы не можем перестать мыслить, даже если очень захотим этого. Мы сознаем себя в каждом мгновении бытия. Это не случается с нами даже во сне.