Я, физрук-профессор магии

- А собственно, почему бы и нет? - я ткнул в директора второй оторванной у курицы жаренной ножкой. С золотистой корочки слетела капля жира и угодила на тщательно отутюженный воротничок мантии Мерлински. Тот сделал вид, что ничего не заметил.

- Ну, учитывая уровень, хм, подготовки учащихся вашей группы, я сомневаюсь, что они потянут еще и дополнительные занятия.

Я обглодал кость, неторопливо запил вином и, придав своему голосу зловещую окраску, громко сказал:

- Потянут, дорогой профессор. Не захотят, а потянут. У меня и не такие тянули. Хотя по началу тоже уверяли, что и бегать не умеют и подтянуться не в состоянии!

Тут уж вздрогнули все! Шмондис таращилась на меня влюбленным взором престарелой старлетки, Дурикус, высунув от усердия язык и забыв о жратве, строчил не переставая, а Бухольц смотрел на меня преданными бульдожьми глазами. Зуб даю, теперь я для него новый герой!

- Ну, хватит демагогии! Между третьей и четвертой ждать не будем сильно очень!

В общем, могу сказать, что праздничный ужин удался. И даже без водки.

Глава 3

Глава третья, в которой я нахожу странное и тревожное послание, изучаю досье своих учеников, раскрываю Бухольцу рецепт от похмелья и провожу свой первый урок в школе.

Скажу сразу, что в отведенные мне для проживания хоромы я вернулся чуть ли не на автопилоте. Но тут сработал старый, выработанный годами инстинкт. Пьяным я всегда находил дорогу домой. Так и здесь. Был бы трезвый, обязательно запутался бы в хитросплетениях этого огромного замка-школы!

Вечеринка затянулась почти до полуночи. К этому времени половина преподов, желая угнаться за своим исторгающим остроты и пьющим не в меру гостем, была никакущая. Иными словами милые интеллигентные чародеи нажрались в дрезину. Дуплус так тот вообще, если мне не изменяет подточенная выпитыми литрами вина память, под занавес зарылся мордой в миску со своим любимым пудингом. Наклюкавшаяся Шмондис явно переживала вторую молодость и приставала с недвусмысленными намеками ко всем, до кого могла добраться на неверных ногах. Слава богу, что на подступах к моему месту силы ее покинули и она захрапела на груди жрущего как оголодавший великан Тварины. Который, кстати, и не пил, пояснив, что животные за которыми он ухаживает, не переносят запаха спиртного. Что за животные? Волшебные чудовища?

Бухольц, подражая мне во всем, сдался через пару часов и мирно заснул в кресле, выводя носом громкие затейливые рулады. Постепенно к нему стали присоединяться и остальные. Под занавес выжили только я, хотя и меня изрядно развезло, Мари Фьючер, которая весь вечер отмалчивалась, загадочно улыбаясь и потягивая один кубок вина без добавки, тот же непьющий Тварина, да Адольф Мерлински, который хоть и окосел похлеще запойного забулдыги, но в целом держался достойно. И даже в конце концов начал проявлять ко мне признаки симпатии. А еще очень хотел понял, что означают таинственные заклинания "на посошок", "стременная" и "на коня", которыми я окончательно добил всех остальных.

Ах да, ещё отдельно стоит упомянуть профессора Простатуса. Толстячок-лекаришка, уже через час сославшись на усталость, покинул нашу начинающую набирать обороты кампанию. Не скажу, что кто-то сильно огорчился его уходу. Мутный тип, очень мутный.

Короче, посидели неплохо. Итак, вернувшись в свою комнату, найдя общий язык с заговорившей со мной дверью, я разделся, натянул найденный в ванной длиннополый, мягкий, как шерсть ягненка халат, и засел за письменный стол. Прежде чем завалиться на боковую мне остро захотелось ознакомится с содержимым классного журнала. Весь вечер меня закидывали туманными намеками о бездарности и нерадивости моих подопечных, и что я найду все меня интересующее внутри журнала. И, прежде, чем с утра идти в класс на первый урок в стенах этой школы, я чувствовал, что просто обязан узнать хоть что-то о сваленных на мою шею обалдуях. А чуйка меня, особенно подвыпившего, никогда не подводила.

Я решительно раскрыл журнал и перевернул обложечный лист. О, а это что? Сразу под кожанной обложкой я увидел сложенный вдвое тетрадный листок бумаги. Забытая покойным Злобнусом закладка или же?.. Я развернул листок и вгляделся в написаное. Нет, это была не забытая ненужная бумажка и не закладка. Это было послание, адрессованое мне. По мере того как я читал содержимое, чувствовал, что начинаю поневоле трезветь. Послание, написанное невзрачными печатными буквами заурядными черными чернилами, гласило - "Даркен, не доверяй никому, слушай внимательно, оберегайся сладких речей и добрых глаз, присматривайся к ученикам".