Я – Газарыч

Предъявив паспорт и билет проводнице, которая совсем не была похожа на своих коллег с рекламных роликов и буклетов, несмотря на то, что в пути она вместе с поездом была всего 8 часов. И дело не во внешности, фигуре и голливудской улыбки. На ней были помятые форменные: рубашка и юбка. На мою дежурную шутку, про схожесть с фото на паспорте, она, тоже по дежурному, никак не отреагировала, повторила номер моего места и я, поднявшись в вагон, пошел по коридору, отыскивая глазами номер купе. У меня было 4. Дверь в купе была закрыта и поэтому резким движением, я сдвинул дверь вправо и увидел картину, за которую по современным законам надо было поставить 18+. Женщина снимала с себя через голову футболку, видимо хотела переодеться, пока никого не было.

– Извините, сказал я, слегка смутившись, сделал шаг назад, чтобы выйти.

– Ничего страшного, проходите, – это была женщина с «мечтой оккупанта» на платформе. Сказав, быстро одела дорожную футболку, в которой было очень большое и откровенное декольте. И улыбнулась, так как показывают, по телеку улыбку, рекламирующую зубную пасту.

– Меня зовут, Татьяна, – просто и без предисловий назвалась моя попутчица

– Владимир, – коротко ответил я.

Все ее вещи лежали и стояли в проходе купе, отчего было тесно и неудобно.

– Вы мне поможете поднять вещи наверх?

– Охотно.

И взяв первым «мечту оккупанта» я его поднял, но не с лёгкостью, с которой планировал это сделать. С рюкзаком было проще.

– Готово, – доложил я.

– Спасибо, – ответила она.

У меня в душе запели соловьи, скворцы и кенари, при этом все одновременно. Но тут же замолкли, так как в купе зашли не молодого возраста мужчина и женщина, в огромных очках от солнца, как у черепахи в мультике про львенка. Ну, помните такого симпатяжку, который пел: «… я на солнышке сижу…»

– Нам повезло, – сказала женщина в очках, – молодые люди согласятся поменяться местами с нами, безапелляционно заявила она.

– Я не буду ни с кем меняться местами, – тут же мгновенно ответила Татьяна.

– Но Вы же моложе и без труда подниметесь на верхнюю полку – парировала женщина в очках.

– Когда Вы покупали билет, Вы на что рассчитывали? На удачу? Ведь в купе могли ехать такие же по возрасту пассажиры или даже старше, – вежливо, но довольно твердо ответила Татьяна. Дама в очках не стала спорить.

– Побудь тут, я сейчас вернусь – сказала она, даже не выслушав моего ответа, видимо решив, что мы едем вместе и Татьяна ответила за двоих, и вышла.

Поезд, плавно набирая скорость, тронулся дальше. Зашла проводница проверила билеты, выдала белье. Татьяна сразу начала стелиться. Застелив, постель она сразу легла, укрылась простыней с головой. Прошло время, вернулась дама в очках.

– Петя пошли, я договорилась, нас перевели в соседний вагон.

– Бедняга, как ему повезло с такой женой – подумал я. Мужчина собрал все свои вещи и, не попрощавшись, вышел.

Как оказалось, практически до конца нашего маршрута наш вагон так и ехал, не добавив ни одного пассажира.

Я был вынужден тоже лечь. Спать мне не хотелось, я вообще сплю очень мало, а в поездах спать не могу совсем. Посмотрев на верхнюю полку, я вдруг вспомнил, как в детстве так же ехал в купейном вагоне с отцом и матерью в Армению на поезде с красивым названием «Дружба». Забравшись на верхнюю полку, тогда она мной была самая любимая, я с большим удовольствием смотрел в окно купе, потому, что, проживая в военном городке, я кроме леса ничего еще не видел. Детство, юность, курсантские годы, офицерство. Как ВРЕМЯ безжалостно торопиться. Сидя на лавочке, в нашем военном городке, мы занимались жизненной арифметикой. В 2000 году нам будет 40 лет. Как это долго еще. Нам надо еще отучиться в школе 6 лет, потом в институте пять лет, потом долго работать, потом, потом, потом. И…бац!!! Тебе уже 40, у тебя семья, сын, звание, должность, служебное жилье, инвентарная мебель и ты уже подсчитываешь, когда можно будет подавать документы для увольнения на пенсию.

Детство, мое постой…

Может показаться странным. Детства я своего совсем не помню. До пяти лет, сам лично ничего не вспомнить. В памяти осталось то, что рассказывала про мое рождение мама. Рассказы про мой очень ранний возраст от отца и старшего брата различаются, особенно в деталях.

Мои роды, по словам мамы, были тяжелыми. Нас ухитрились заразить какой-то инфекцией. Многие могут удивиться, ведь в СССР была самая лучшая медицина. Я это не пытаюсь оспорить, но наш с мамой случай, может быть, был один из тысячи, из сотни тысяч, но выпал он на нас. В результате нас уже на следующий день перевели в Областную инфекционную больницу им. Н.А. Семашко. Удивительно, но в очень многих городах именно инфекционные больницы носят имя этого, не врача вирусолога, а видного партийного деятеля, по образованию, имеющего диплом врача.