Я – Газарыч

Не буду уточнять подробности, скажу так, второй раз я «родился» благодаря – отцу, который вовремя приехал и сумел убедить при помощи пистолета Макарова, убедить врачей начать наше с мамой лечение. Он был дежурным по части, когда узнал, что я родился. В то время телефон с городским номером был большая редкость. В нашем военном городке, телефон с таким номером был только у командира части и на коммутаторе. С которого дежурная телефонистка и соединяла уже с нужными абонентами, у которых дома были внутренние, положенные по должности служебные телефоны

ТАИ – 43 или ТА-57. Отец, с разрешения командира части, узнав информацию из роддома, на дежурном УАЗике, с утра поехал проведать нас и передать подарки для медперсонала. Узнав, всю информацию он с трудом нас нашел, лежащих на тележке еще в приемном отделении инфекционной больницы и без всякой помощи. Врачи решили, что нас с мамой уже не спасешь. Отец ворвался в ординаторскую, после того, что увидел, вначале, как всегда он делал, очень вежливо и тактично, попросил начать оказывать нам медицинскую помощь. Когда его так же «вежливо» послали, он достал пистолет и выстрелил вверх в потолок. Потом он долго отписывался о не хватающим патроне, я это очень четко представляю, сам служил. В итоге и мама, и я остались живы.

Мы жили в военном городке в так называемых «финских» домиках. Это были сборно-щитовые дома с печным отоплением и с удобствами на улице. Поэтому, раз в неделю, мы ходили в общественную баню в военном городке. Сколько раз мне, впоследствии, приходилось ходить с сыном в общую баню, когда я сам служил в различных точках нашего государства. Вспомнил про баню потому что, очень маленьким я ходил в баню с мамой. Вечером, возвращаясь, из бани к нам подошла большая собака. Я сделал шаг вперед и сказал: «Мама не бойся, она нас не покусает». Вспоминая этот случай уже став отцом, я понимал, что если бы эта собака представляла для нас какую-нибудь опасность, то мама, не задумываясь, даже если собак была целая свора, защитила бы меня.

Очень хорошо помню место, где я провел детство и юность. В военном городке, где я вырос, был свой номер, военный городок – 26, но большинство жителей не только самого городка, но как выяснилось курян, называли военный городок «Халино». Так называлась рядом село. Военный городок сохранился и в наше время. Он по-прежнему называется – военный городок «Халино».

Вокруг нашего городка был лес. Если точнее городок был построен внутри замечательного леса. Говоря по-научному, лес был смешанных пород. А по – простому, в нем росли березы, дубы, осины, канадские клены, сосны и ели, огромное количество кустарников. В лесу, как сейчас в крупных мегаполисах, проводят время в парках культуры и отдыха, мы проводили много своего времени в любое время года. Летом – собирали ягоды, грибы, весной собирали березовый сок. березе Сбор березового сока происходил по специальным «технологиям», как мы их называли. Кто-то маленьким топориком, делал в виде галочки надрубы на у остроконечной части надруба, из пластилина делал желоб, по которому потом сок из березы сливался в баночку. Многие, в том числе и я, коловоротом просверливали дырки, вставляли в отверстие уже заранее заготовленный из дерева желоб, и на этот желоб вешали легкую, как правило, пол-литровую банку. Когда банка наполнялась, переливали сок или в бидон, или в трехлитровую банку с пластиковой крышкой. После сбора сока в обязательном порядке причиненные «раны» березкам, тщательно обмазывали землей, для того, чтобы дерево ни заболело. Но я больше всего любил зиму. В тихий зимний день зайдешь, бывало, в лес на лыжах – дышишь и не надышишься. Глубокие, чистые лежат под деревьями сугробы. Отражаясь в них солнечные лучи, попадали в глаза, и приходилось щуриться, солнечных очков от солнца у меня тогда не было. Среди сугробов была проложена нами лыжня до Халинских оврагов. По сторонам от лыжни над лесными тропинками белыми арками сгибались под тяжестью снега стволы молодых берёз. Тяжёлыми шапками белого снега покрыты тёмно-зелёные ветви молодых сосен. Иногда от порыва ветра или «посадки» крупной лесной птицы, сорвётся такая белая шапка с веток сосен, рассыплется серебристой лёгкой пылью. На встречающихся вдоль лыжни, высоких вершинах, елей ожерельем свисали шишки. Бежишь на лыжах, медленно я ходить на лыжах не мог, по зимнему тихому лесу и не налюбуешься. И вот он знаменитый, для нас овраг. Длина склона, по непроверенным данным, было около 300 метров. Поднимался я на него способом «елочка». У кого было силенок поменьше, поднимались «ступеньками». Это был надежный, но медленный способ подъема. На вершине, немного передохнув, становился на спуск. Скорость была приличная, от ветра глаза слезились. Не было тогда не специальных очков в продаже, ни специальных лыж и палок. Меня хватало, чтобы минимум 3 раза подняться в гору и спуститься.