Я - главный герой

Вы только представьте, на большой скорости летит дядька весом 85 килограмм, залетает за поворот, а там карапузы на пути топ-топ своими маленькими ножками. И не затормозить, и не объехать, и даже не перепрыгнуть. Видели бы вы глаза родителей этих детей. Я видел, больше не хочу. А что в таких случаях делать? Руки прижимаешь, чтобы не отломались, поворачиваешься боком, и со свистом улетаешь на обочину. А дальше как повезёт, либо кубарем, либо плашмя через траву, через кусты и дальше по инерции в канаву. Скорость-то полёта хорошая, потому и посадка долгая. Пару раз уже такое случалось, никогда не забуду. Вот с тех пор я в парк только по вечерам, так спокойней, да и сам целее буду.

Вечерело. Прошло уже полчаса, как я катался в тишине и гордом одиночестве… «трям-дрям» вдруг пискнул мобильник в кармане. Достаю, читаю смску: «Встречай меня у входа через 15 минут!» Боже, как это оригинально…

И она приехала. Картина просто сюрреалистическая, я аж загляделся. Прежде всего, велосипед — огромный такой. Не скажу, что совсем уж древний, но похоже, на нём ещё её бабушка каталась на свидания: большие колёса, мощная рама и высокий руль. Она не сидела на велосипеде, на нём невозможно просто так сидеть, Чудо именно восседала на нём, причём гордо и величаво. Особый шарм этой картине придавало её коротенькое белое платье и бардовые гольфы выше колена.

— Дарлинг, ты прекрасно выглядишь!

— Спасибо.

— Велосипед бабушкин?

— Нет, мой, не издевайся, пожалуйста, лучше поехали.

— Ну, поехали.

Весело было. Когда дорожка с горки шла — я её обгонял, когда в гору — цеплялся за багажник. Кто-то протестовал, но кто-то в ответ рассказывал про русские народные сказки, а именно о том, кто такая наглая рыжая морда, почему добро не всегда побеждает зло, и откуда пошла традиция, что битый небитого везёт. Хотя большую часть времени мы просто катились рядом.

Чудо спросила.

— Ты так быстро едешь, и даже не запыхался!

— А чего мне запыхаться, я же не первый день катаюсь, не дохлый, дышу хорошо, не курю, в конце концов.

— А раньше курил?

— Никогда, даже не попробовал.

— А травку?

— Я же говорю, никогда.

— Это не одно и то же, полно людей, которые не курят вообще, но травкой иногда затягиваются.

— Нафиг мне это не упало, какой в этом смысл?

— Ну почему сразу смысл, просто это поднимает настроение…

— У меня нет с этим проблем.

— Помогает расслабиться…

— А я не напрягаюсь.

— Расширяет сознание, обостряет чувства…

— Это только убогим на голову надо искусственно расширять сознание.

— Вот сейчас я тебя не поняла, объясни.

— Вот смотри, когда человек слаб зрением — он помогает себе очками, сломал ноги — помогает себе костылями, а когда ущербный на фантазию — помогает себе травой. Здоровым людям, тем более здоровым на голову, этого не надо. Трава — это удел ущербных людей, которые не могут контролировать свои собственные мозги, я к таким людям себя не отношу, а ты?

— А я считаю, что в этой жизни всё надо попробовать!

— Ух ты, как смело! А давай я твою теорию сейчас за одну минуту в пух и прах разнесу.

— Вот только не надо мне говорить, о том, что надо попробовать с крыши дома спрыгнуть, знаю я эти доводы…

— Это слишком примитивно.

— Тогда дай мне пример того, что я не соглашусь попробовать, если буду знать, что мне от этого будет хорошо, и никаких последствий.

— Легко, как насчёт секса с 34-ёх летним русским мужиком в парке в лунную ночь?

Сказал и сказал. Со мной такое случается, иногда я говорю быстрее, чем думаю. Чудо хотела было что-то возразить, но отвернулась и задумалась. Какое-то время мы просто катились молча. В воцарившейся тишине были слышны только поскрипывание её старого велика да стук моих роликов по асфальту. О чём она думала — понятия не имею. Не поворачивая ко мне лица, она улыбнулась и спокойно сказала:

— Ты доказал свою правоту.

— Спасибо, было несложно.

— Слушай, поздно уже, ты не отвезёшь меня домой, а то мне в центр города ехать надо, а это далеко и страшно одной в темноте.

— Не вопрос, а велик куда мы денем?

— Как куда, с собой возьмём, ты же на машине.

— Твой велосипед в мою Хонду Сивик в жизни не влезет: в салоне места нет, на крышу не положить, а в багажник он только одним колесом, и то еле поместится.

— А что же мне делать?

— Понятия не имею, бросай его тут до завтра и поехали, тебя без велика я отвезу.

— Я не могу его бросить.

— А я не могу его в машину впереть.

— Придумай что-нибудь, я знаю, ты обязательно сможешь придумать.

— Откуда столько уверенности в моих способностях?

— Потому, что ты русский, а это значит, ты обязательно что-нибудь придумаешь.

Веский аргумент. Картина печальная, ситуация патовая. Ночь в самом разгаре, парк, темно. Стоит это Чудо, нет, не Чудо… Несчастье, вся такая беленькая, беззащитная, вцепившаяся насмерть в руль своего монстрообразного велика, смотрит на меня этими, чёрт побери, глазищами и ждёт каких-то там нереальных чудес.

— Давай сюда свой велик.

— Только не выбрасывай его, пожалуйста.

— Не боись, солдат ребёнка не обидит, иди, садись в машину уже.