Я Гордый часть 5

Домовой представил мне своего сына, что с радостью переберется во дворец, потому как он пустой и защиты на нем нет. Мелкого парня звали Огонек и мы с ним сразу нашли общий язык. Идея сменить место жительства пришлась ему по вкусу, а предстоящей работы он не боялся. Обещался поставить такую защиту, что ни один Темный не взломает.

Ну да, домовой на своей территории подобен богу, и пока дом стоит, то и он будет жить. Поэтому в его защите домовой заинтересован сильней всех.

Вот так неожиданно я не только поговорил с волхвом, но и обзавелся еще одной девушкой и приобрел кучу друзей.

Пьянка затянулась до поздней ночи. Мой организм, способный переварить даже, наверное, кислоту, с наливкой Лешего не справился, поэтому я знатно окосел уже ближе к концу пиршества.

Лучик — так я стал звать Лучезару, — ругая нас с дедом, выпихнула обоих в портал — потому как без него я пройти этой дорогой не мог. Мол, мне пора домой, а ей еще в доме порядок наводить.

Сурья кипит в котелке над огнем,

Солнечной сурье мы славу поем.

Сила текущая, радость дающая,

Ты породила Сварога могучего

Этот Сварог в небесах простирается,

Как белый свет к нам на землю спускается,

Он, нерожденный — причина всему,

Славу поем мы ему одному.

Кто сурьи отпил, тот Сварога узрел,

Сварог обнимает небесный предел,

Он вышел из Рода и Род породил

Выпустив в свет шесть струящихся сил.

Обнявшись, мы орали песню, которую я успел выучить, потому как за время застолья мы пели ее не раз.

Младшие волхвы при виде нас разбегались в разные стороны, боясь попадаться на глаза двум сильным мира сего. Дойдя до выхода, мы с дедом обнялись — уже как родственники. После чего я пошел в сторону ожидавшей меня охраны, а Кудеяр, осенив меня сварожьим защитным кругом, отправился продолжать попойку.

Начальница гвардеек с заметно дергающимся глазом смотрела на меня так, будто хотела прибить. И главное, за что? Хотя, да, наверное, я заслужил. Нет, не за то, что заставил их ждать — работа у них такая. А за то, что они за время моего отсутствия уже насколько раз успели написать завещание. Почему? Да потому что мой браслет, с помощью которого они за мной следили, сначала показал, что я вроде тут, а после, мигнув, оказался за тысячи километров от этого места.

Те сразу всполошились, но лезть сами в Храм богов остереглись, потому как если они ошиблись, произойдёт сильнейший скандал с неприятными лично для них последствиями.

Связавшись с начальством, они обрисовали ситуацию, и им просто приказали ждать на улице, призрачно намекнув, что, мол, со мной все в порядке, а если всё-таки нет, пусть сами себе могилы роют.

Вот им и не оставалось больше ничего, как ждать, проклиная меня на все лады, но не заходя внутрь. Все, что им удалось узнать, так это то, что я ушел с Верховным волхвом, в чьи дела соваться не следует.

Мое появление они с одной стороны встретили с облегчением, а с другой — с жаждой убийства в глазах. Однако это не помешало им со всей вежливостью усадить меня в машину, а после передать мою спящую тушку выскочившим из дворца слугам.

Ну да, я банально вырубился. Организм воспринял встряску положительно, опасности не было, так что я расслабился, тем более, что обещал себе забухать. Так что считайте, что с этого момента я официально в отпуске. Или не считайте, мне по хер. Я спал и пел, и казалось, мне подпевают сами боги. Уж очень добрый сон мне снился…

Струящихся шесть — в самом деле Одна,

Та Сила Сварогом самим рождена.

Ту тайну глубокую знает лишь тот,

Кто чистую сурью небесную пьет.

Сваргой нашей правит тот высший закон,

Так было еще до начальных времен.

Сварог — эта Сила, ее так зовем

И чистую сурью небесную пьем. (Вран. Песня волхвов)

— Вставай, вставай, ВСТАВАЙ!!! —набатом ударило мне по ушам.

— Воды или топор, — прохрипел я, не открывая глаз.

— Вода на столе, а топор сейчас принесу, — раздался голос моего персонального мозгоклюя.

Попытка снова отключиться ни к чему не привела, я заглянул внутрь себя и тут же вынырнул обратно, потому как от открывшейся картины меня едва не стошнило. Молния вела себя как конченая пьяница — носилась везде, то распадаясь, то собираясь вновь, абсолютно игнорируя болящие места. От ее хаотичных движений мне стало еще хуже, и я решил превозмогать или умереть. Второе мне показалось предпочтительней.

— На! И потом не говори, что я злая, — к моим губам приблизился стакан и живительная влага полилась в горло.