Я — госпожа. Своя жизнь (СИ)

В этих открытиях и разработанных на их основе технологиях наблюдалась чёткая последовательность. Люди начинали с улучшения собственного мира, затем выходили в космос, осваивали свою звёздную систему и где-то на её задворках натыкались на ключ к путешествиям сквозь подпространство. Вроде бы, цепочка логичная, но слишком уж правильная. Технология для освоения дальнего космоса обнаруживалась не раньше, чем для исследования ближнего. Знания, дававшие возможность изобрести антигравитацию, поджидали людей на орбите родной планеты, но не на её поверхности, где сперва приходилось пройти путь от парового до реактивного двигателя. Машины же, подобные находкам на Брионе, были брошены в тех уголках галактики, куда Коалиция добралась не так давно.

Существовали и так называемые хранилища — места, где были спрятаны технологии, недоступные до определённого этапа развития цивилизации. Рано или поздно их удавалось вскрыть, причём в большинстве случаев находки внутри хранилищ позволяли совершить очередное открытие, не выбивавшееся из общей системы.

Вывод тут напрашивался очевидный и принадлежал отнюдь не мне. Основная теория, выдвинутая учёными Коалиции, заключалась в том, что маулы специально оставили своё наследие людям с целью ускорить научное и технологическое развитие молодых цивилизаций.

Нельзя сказать, что схема сработала идеально на всех планетах. Оплот был первым из миров, прошедшим по приготовленному для него пути. Ещё несколько планет развивались с отставанием, но в конце концов они образовали то, что сейчас называлось Коалицией. Другие народы не смогли воспользоваться предоставленными возможностями, погрязнув во внутренних распрях, не справившись с катаклизмами или по иным причинам. Те же, кто оказался впереди, с высоты своего положения изменили ход истории отсталых миров, сделав их придатками Коалиции.

Со временем люди нашли способ вскрывать хранилища маулов с помощью тех самых нейтрализующих зарядов, которые Гаспар-Тит предлагал использовать на таинственном кубе у планеты Дальняя. Добытые таким образом артефакты приносили пользу далеко не всегда. Одни предметы самоуничтожались, другим не удавалось найти применение. В основном они оседали на военных базах и в недрах научных учреждений.

Кроме того, получив возможность исследовать дальний космос, люди натыкались на следы былых сражений и места, которые маулы не готовили для прихода наследников. Встречалось там всякое, в том числе сломанные и не подлежащие восстановлению машины, залежи чаглов, предметы религиозного назначения. Они доставались не только военным и учёным. Купить их можно было и на официальных распродажах, и на чёрном рынке, а чаглы и вовсе стали торговой валютой.

В целом на территории Коалиции было несколько точек концентрации маульских артефактов.

Армейские склады и лаборатории. Там в основном хранились разнообразные виды оружия.

Гражданские исследовательские учреждения, находящиеся под контролем не-армейских структур. Именно они наравне с армией имели приоритетное право на новые находки.

Музеи и частные коллекции, подобные собранию артефактов Сабрины Вангангер.

И, наконец, чёрный рынок, о котором я знала мало, но Сабрина точно имела туда доступ через своих посредников.

Надо сказать, что киборги и машина, их создающая, были одной из немногих маульских технологий, которые эксплуатировались непосредственно. В большинстве случаев люди пытались постичь устройство древних механизмов и воссоздать их самостоятельно. В тех же Сферах сопряжения использовались идеи, позаимствованные у маулов, но детали производились на заводах Коалиции. Маульские механизмы не были встроены ни в космические корабли, ни в планетарные компьютерные сети, так что непонятный сбой не оказал на них влияния. Зато артефакты, хранившиеся на складах, в лабораториях, в музеях и коллекциях, несколько часов назад подали «признаки жизни», вне зависимости от того, находились они в рабочем состоянии, были сломаны или пока не изучены.

По предварительным данным, ничего непоправимого не случилось. Оружие не разнесло всё вокруг, другие устройства не произвели эффектов, способных навредить людям, музейные экспонаты не отправились разгуливать по залам. В них просто была зафиксирована разного рода активность, в силу масштабности и неординарности явления привлекшая всеобщее внимание.

Машины не могли рассказать, что они почувствовали. Описать ощущения «изнутри» были способны только киборги, я и ещё несколько человек, о связи которых с маулами не знал даже Нортон.

Пока мы отдыхали на Бездонной, у меня так и не подвернулось повода рассказать о Гаспаре и других предателях Ордена Познающих, завладевших браслетами. Кто же знал, что откровенничать придётся на фоне новых обстоятельств?

Как и ожидалось, Нортон мою самодеятельность не одобрил.

— Ты должна была рассказать. Они бы не посмели угрожать тебе при мне, что бы о себе ни возомнили. Я бы поставил их на место, — мрачно проговорил он.