Я — госпожа. Своя жизнь (СИ)

— Там не осталось ничего, что было мне дорого. Сейчас я вижу, что все старания Ордена вели к краху. Мы должны были найти другой путь. Заставить Коалицию прислушаться к нам, а не скрывать свои знания. Мы ведь не считали, что наследие маулов не должно достаться людям, а лишь пытались понять его. Искали путь, по которому могли провести других. Нельзя было дотягивать до того, что наши недоговорки стали преступлением.

— Скажи, почему вы сразу не уничтожили самые опасные машины и оружие? Те, за которыми в итоге пришла Коалиция?

— Считали это кощунством. Старейшинам казалось, что находки Ордена не случайны. Что они не просто так ждали столько веков. Но распорядиться ими правильно у нас не вышло. Так много жертв…

Я слышала боль в словах Эрика и принялась покрывать поцелуями его лицо и шею.

— Ты в этом точно не виноват и благодаря Ордену понимаешь наследие маулов иначе, чем другие учёные. Может быть, всё и правда было не напрасно? Что если твои знания пригодятся в будущем? Да и сейчас они оказались полезны. Геон Дал их точно оценил.

— В первую очередь я хочу, чтобы они пригодились тебе. Ирина… — он приподнялся на подушках, поймал и сжал мои ладони. В его голосе появилась тревога. — Ты же веришь, что я желаю тебе только добра?

— Конечно верю.

— Тогда послушай меня. Тебе нельзя участвовать в ритуале, который собирается провести Тит. Я, как и все, кто тебя окружают, знаю, что ты особенная, великодушная и смелая, но маулы оценивали достоинства по своим критериям. Важные миссии, вроде ношения браслета или трансформации в киборгов, возлагались на избранных членов общества советом жрецов. Ты не проходила такого “утверждения”, поскольку это невозможно. Не проходила его и Сабрина.

— Прости, я не совсем понимаю...

— Сабрина самовольно заключила договор со смертью. Браслет сработал, но дальнейшие манипуляции с ним ещё более опасны. Его переключение в другой режим требует того, что мы не можем получить. Благословения, без которого тебя или любого другого ждёт кара.

— Ладно, теперь ясно.

— Это не пустые слова. Поверь, Ирина. Две жизни для тебя стали бы подарком и мне, но риск действительно велик.

Зачем-то он продолжал оправдаться, и я поспешила оставить на его губах утешительный поцелуй.

— Эрик, я верю тебе. Если ты так говоришь, значит, я откажу Титу.

— Ты разочарована, так ведь?

— Сама не знаю. Два воскрешения — это приятный подарок, и они могли избавить нас от появления новых личностей на месте наследницы Вангангеров, но ведь мне пока ничего не угрожает. Значит, будем жить, как есть. Будем жить, Эрик.

Глава 35

На следующий день у меня было запланировано важное дело — устроить Ниана в художественное училище. Ехать туда я собиралась сама, хотя могла послать управляющего или другое доверенное лицо. Мне хотелось составить Ниану компанию, поддержать его, а также взглянуть на место, где ему предстояло учиться.

Все документы подготовил Фаронис. Он же согласовал мой визит. Приехать нам разрешалось в любое время. Я слегка удивилась такому подходу, ведь Ниана должна была оценить приёмная комиссия, которая вряд ли заседала дни напролёт. Однако, как выяснилось впоследствии, руководство училища беспокоилось не о зачислении нового студента, а встрече со Смотрительницей Сферы.

Явиться туда мы могли вообще без портфолио, но пока об этом не знали, и чисто из любопытства я попросила Ниана показать мне работы, которые он брал с собой. Перебрав их, заметила, что кое-чего не хватает.

— А где же портреты Лейлы? Они у тебя получались особенно хорошо, — полюбопытствовала без тени сторонних мыслей, и Ниан оказался на коленях раньше, чем я договорила последние слова.

Он даже лбом в пол ткнулся, а рыжие волосы рассыпались вокруг его головы. В первый момент я опешила, потом перепугалась:

— Ниан, что такое? Что случилось?!

— Простите меня, госпожа!

— За что? Если не хочешь показывать те рисунки, то и не надо.

— Я должен был попросить прощения сразу, как только понял, но вы всё время были заняты и я не знал, как это сделать правильно. Пожалуйста, простите, госпожа. Я виноват, а Лейла не виновата.

Я окончательно перестала что-либо понимать, а Ниан всё сильнее впадал в панику. Вёл себя, как в первые дни нашего знакомства.

— Ниан, встань! — приказала я без резкости, но твёрдо. — Хочу разговаривать с тобой, глядя в глаза.

Парень хоть и послушался, но его заметно потряхивало. Кажется, ещё до моего вопроса он успел как следует себя накрутить. Вопрос только чем?

— А теперь ещё раз и без паники. Мне казалось, что мы пришли к взаимопониманию и ты перестал видеть во мне прежнюю хозяйку.

— Да, госпожа, конечно. Я знаю, как вы добры. Потому и не хотел, не думал вас оскорблять… — казалось, что он вот-вот расплачется.

— Оскорблять чем?!

— Тем, что рисовал Лейлу и показывал вам её портреты.

— Ничего не понимаю. Каким образом это должно было меня задеть?