Я говорил, что лучше промолчать?

– Я вызвал такси, – сообщаю ей и сверяюсь с часами. Уже почти десять. – Машина вот-вот подъедет. Не удивляйся. Я бы попросил приятелей нас подвезти, но у них могут возникнуть нежелательные вопросы, типа, чем это мы тут занимались. А мы должны быть очень осторожны, помнишь?

– А где мои кеды? – внезапно спрашивает Иден.

Только сейчас замечаю, что она стоит босиком. Иден оглядывает комнату, попутно пальцами расчесывая спутанные пряди.

– Не знаю. – Тоже озираюсь. Кедов нигде нет. Да я и когда убирался, нигде их не видел. – И нам пора.

– А как же мои…

– Я куплю тебе новые, – перебиваю ее. Помню, это были кеды фирмы «Конверс». И я действительно готов подарить Иден другие, только чтобы она не расстраивалась. – Идем!

Направляюсь к выходу. Иден неохотно следует за мной. Я задерживаюсь, чтобы запереть дверь и спрятать ключи под коврик, как просил Ти-Джей, а Иден идет дальше. Догоняю ее уже в лифте. Наверное, пол здесь холодный, потому что она все время переминается с ноги на ногу.

Представляю, что ждет нас дома. Родители нас по головке не погладят. Они бы ни за что не отпустили нас на пляжную вечеринку и не разрешили ошиваться где-то до утра, не говоря уж о том, чтобы спать вместе.

– Не стоит рассказывать об этом родителям, – предупреждаю я, пока лифт едет вниз.

Даже представить боюсь, что будет, если мама и Дейв обо всем узнают. Может, они вообще от нас откажутся.

Иден бледнеет.

– И не только родителям. Вообще никому, – с нервным смешком уточняет она и озабоченно умолкает. Кажется, ее охватывает паника. Наверное, Иден думает о том же, о чем и я.

Ободряюще сжимаю ее ладонь и, взглянув в испуганные глаза, искренне улыбаюсь. Я здесь, с ней. Мы вместе. Мы есть друг у друга.

Двери лифта открываются. Проходим по подъезду и, выйдя на улицу, забираемся на заднее сиденье поджидающего нас такси. Женщину-водителя нисколько не интересует, где мы болтались, почему одежда у нас провоняла алкоголем, а Иден босая. Кажется, таксистка сама мучается от похмелья: она то и дело сворачивает не туда, продлевая путь к нашему дому. Всю дорогу держу Иден за руку и большим пальцем поглаживаю тыльную сторону ее ладони. Конечно, родители будут рвать и метать, но эта ночь того стоила.

И вот мы на месте. Какое-то время в нерешительности топчемся под дверью, морально готовясь к предстоящей головомойке.

– Иден, а под каким предлогом ты вчера улизнула из дома?

– Сказала, что иду в кино, – признается она.

Да ладно? Несмотря на все свое беспокойство, не могу сдержать смех.

– В кино? Не могла придумать что-нибудь поинтереснее?

Иден обиженно поджимает губы и щурится. Люблю, когда она так делает!

– Сам-то ты что наврал?

– Да ничего. Просто ушел, пока никто не видит, и все.

– Почему-то меня это не удивляет.

Собравшись с духом, мы наконец переступаем порог дома.

Мама сидит на диване и тщательно изучает какие-то документы. Джейми смотрит детскую передачу, положив сломанную руку на подушку. Гнетущую тишину нарушает лишь бормотание телевизора. Робко заходим в гостиную. Джейми сердито оборачивается на нас.

Сначала мне кажется, что мама нас не заметила, но тут она, не отрываясь от бумаг, подает голос:

– Дейв, они дома!

В ее интонации клокочет негодование. Мгновение спустя в гостиную врывается Дейв, одетый в какие-то задрипанные треники. Подскочив к нам, он гневно рявкает:

– Ну, что скажете в свое оправдание?

– Фильм всем понравился… – начинает было Иден.

Жестом останавливаю ее. Разумеется, никто не поверит, что мы были в кино. И вообще, Иден не умеет лгать.

Дейв, поиграв желваками, грозно упирает руки в бока.

– Сдается мне, вы оба были на пляжной вечеринке.

Мама поднимает взгляд от бумаг. Я молчу. Не стоит отпираться. Всем известно, что ночью на пляже была вечеринка. Мама с Дейвом легко сложили два и два.

Неожиданно Иден заходится рыданиями. С изумлением оборачиваюсь к ней.

– Подруги потащили меня туда после кино, – сквозь плач выговаривает Иден. Я уже достаточно ее изучил и вижу, что все это – чистое притворство. И чего она добивается? Неужели надеется, что ее еще и пожалеют? Так усердно выжимает из себя слезы. – Я понятия не имела, куда они меня ведут!

Господи, она никудышная актриса. Мне за нее даже стыдно. Вздыхаю и, чтобы не дать Иден еще больше усугубить положение, с самым беззаботным видом вклиниваюсь:

– А я пошел, потому что захотел. – Пожимаю плечами и язвительно прищуриваюсь. По привычке в разговоре с Дейвом прикидываюсь крутым парнем. – И что вы мне сделаете? Посадите под гребаный домашний арест еще лет на пять?

Дейв испепеляет меня взглядом, раздувая ноздри. Иден трагически всхлипывает. Мама молча наблюдает за нами. Она тоже сердится, но, похоже, предпочитает, чтобы с нами разбирался Дейв. Наверное, мама посчитала, что на этой неделе и так много меня отчитывала.

– Где вы шлялись до утра? – не обращая внимания на мой выпад, вопрошает Дейв.

– Мы все завалились к Дину, – выпаливаю я прежде, чем Иден успевает открыть рот. В отличие от нее я хотя бы вру правдоподобно. – Да что вы так нервничаете? Лето на дворе!