Я и это переживу

Они, конечно, поговорили. И ужин Ира оценила, правда, ближе к ночи. И пижама, совершенно точно, Ольге пригодилась, в отличие от неё самой. Ей вполне хватило и длинной футболки, коих в шкафу Егора было в избытке.

Что тут рассказывать? Иногда всё может быть предельно просто. Сожалели, скучали и тосковали оба. И оба не могли делать первый шаг. Пока Егор не проснулся утром с отчётливой мыслью – он хочет быть с ней. И надо обязательно выяснить, нет ли и у неё симметричного желания.

– Я был дурак, признаю, раскаиваюсь.

– Мы с тобой не на комсомольском собрании, – окоротила его Ира.

Егор преувеличенно внимательно осмотрелся.

– Точно? А то я думаю, почему товарищ председатель не по форме одета. В одной простыне.

В комсомол они уже оба по возрасту не успели, но шутка про «собрание» у них была ещё в той, безоблачной жизни, лишённой смертей и реинкарнаций.

– А теперь дай мне серьёзно сказать. И простынку, будь добра, повыше натяни, а то я отвлекаюсь.

Беседа проходила в постели Егора, где они провели последних два часа и в обозримом будущем вылезать из неё не собирались.

– Я много думал о том, что у нас с тобой было, и понимаю, что виноват. Сейчас бы я расставил все акценты, показал бы маме, насколько ты для меня важна. И сделал бы так, чтобы и она не чувствовала, будто я ребёнок, а меня цыганка украла. Или летучие мыши зомбировали.

– А они могут? – заинтересовалась Ирина.

– Не знаю. Но сейчас не это важно.

– Да ладно! – она изобразила искреннее удивление.

– Слушай, – восхитился Егор. – А ты очень изменилась. Стала ещё интереснее. И палец в рот тебе не клади.

– А ты попробуй, – Ира бесстыдно ему подмигнула.

Егора будто током шибануло, но он справился с искушением. Договорить ему казалось очень важным.

– Специально разговор в сторону уводишь, да?

– Какую-такую сторону? Я уже всё поняла, – она пожала плечами. – Я стала старше и умнее, ты тоже повзрослел. Мы переоценили пережитый опыт, видим свои ошибки и готовы в этом друг другу признаться. Я тоже, если что, часто была неправа. Требовала, чтобы ты мою сторону занял.

– Да я и должен был, ты же моя жена. Была.

– А она твоя мама. Была и осталась даже после смерти, это навсегда. И она заслуживает уважения. Я могла бы не доводить до такого накала. И мы были эгоистами и ужасными задницами.

Они задумчиво глядели друг на друга, но при этом каждый видел что-то своё. Прокручивали прошлое, со всеми его горестями и радостями. Бывшие супруги, но как выяснилось, вовсе не бывшие влюблённые. Егор понимал, что следующий ход – за ним, но сказать, то что он хотел, было как-то страшно. Вдруг она не захочет забыть их короткий катастрофический брак, не поверит, что он настолько уж сильно изменился, что не поставит её интересы ниже чьих-то ещё. Друзей, например. «Ладно, яжмужик» – подумал он.

– Я, когда готовил этот свой ужин, когда ехал к тебе, хотел просить, чтобы ты ко мне вернулась. Веришь?

– Верю. Ты ужин слегка пересолил, так что не врёшь, явно влюбился.

Ира понимала, что шуточки у неё слегка нервные, но ничего с собой поделать не могла. Тоже мне, мастер ночного стендапа. Она смутилась.

– Извини, я просто уже разучилась близко общаться с мужчинами. Только по работе, а там без плоского юмора никак. Сплошные гы-гы-гы.

– Ты не представляешь, как я рад слышать, что ты давно ни с кем близко не общалась. Это был мой следующий вопрос, кстати.

– Ого! А ты не оборзел, часом? – на этот раз она совершенно искренне возмутилась. – Кто-то только успел с очередной девушкой расстаться, в то время как я практически в весталки ушла и почти закопалась в материнстве.

– Люблю я твои художественные обороты, – вздохнул Егор. – И ты права, конечно. Но мне всё равно приятно, что у тебя никого не было. Ну, кроме бывшего мужа, понятное дело. Хотя, я сейчас не об этом. Суть моего спича – согласишься ли ты снова быть со мной. Со всеми далеко идущими последствиями.

– Но ты же понимаешь, Ульяна, – начала Ира.

– Ульяна – это твоя дочь, она не моя мама. Даже если душа у них одна и та же, но это другой человек, другой опыт и другая судьба. Это я определённо понимаю. Но почему-то я чувствую, мы с ней легко подружимся. Именно как с ребёнком. Ты же не думаешь, что я сумасшедший псих, который способен перенести на пятилетку свои детские комплексы?

Нет, она так не думала. Да ей вообще сейчас думать не хотелось. Хватит уже бурной мыслительной деятельности, можно хоть немного побыть вне этих проблем.

– У нас может получиться, – убеждал Егор. – Если человек способен родиться заново, что уж об отношениях говорить.

– Только вот ещё что, – вспомнила она перед тем как кинуться в омут возрождающихся отношений. – Никаких больше Пусь, ладно?

– Вот права всё же была моя мама, у разведённых женщин с детьми обычно скромные запросы, – съязвил Егор, за что был беспощадно побит подушкой.

– Тебе не кажется, что мы уже как-то очень долго разговариваем? – весело спросил он, не пытаясь обороняться.

– Не кажется, так и есть.

– Ну, всё, поговорили.

И он решительно смёл все подушки в сторону.