Я и это переживу

Утром он вернул Ирину домой. Совершенно непостижимым образом оба чувствовали себя загулявшими подростками, являющимися с рассветом под очи строгой матери. Не двое взрослых людей с разветвлённой любовной историей, а сопливый молодняк, право слово. Ульяна и Ольга уже не спали, занимались завтраком в четыре руки, поэтому часть продуктов пострадала.

– Рановато вы прискакали, – удивилась подруга. – Я думала, до обеда будете разногласия улаживать.

– Ира очень… контактная, – сказал Егор, за что получил локтем в бок. – Она быстро пошла на сближение и мы пришли к полному и обоюдному согласию.

– Вот вроде бы все слова приличные, а в голову мне одни пошлости лезут, – одобрительно кивнула Ольга. – Чего зарделась, как восьмиклассница? Давно пора было.

Ира побаивалась, как воспримет происходящее Ульяна. Поймёт ли девочка, или живущий в ней дух строгой учительницы, что сейчас происходит. Но дочь отнеслась к реинкарнации их личной истории вполне благосклонно.

– Теперь ты чаще будешь к нам приезжать? – уточнила она у Егора.

Тот кивнул.

– А в гости будешь нас звать?

– Даже с ночёвкой, – пообещал Егор.

Похоже, это девочку устроило абсолютно. Лёгкий завтрак рисковал превратиться в праздничное чаепитие. Ольга порывалась уйти, но её так легко не отпустили, вызвалась работать сводней, так терпи.

Когда Егор с неохотой, уже под вечер собирался домой, Ульяна отвела его в сторону, подмигнула и сказала заговорщицки:

– Будешь ей опять предложение делать, подари моё кольцо. Я всегда этого хотела, просто сказать не знала как.

Значит, всё же помнит, кем была. Поначалу ему и самому было страшновато. Это ж в какую родственно-кармическую реку он собрался войти?

Кем он станет? Отчимом своей покойной матери, которая переродилась в ребёнка его бывшей и будущей жены? От одних мыслей мурашки по коже. Но постепенно всё сглаживалось. Было всё больше Ульяны и всё меньше Анны Викторовны.

– Она отработала болевые моменты, которые заставляли её всё время вспоминать о прошлом, – объяснила Тара. – Больше ей эти переживания не нужны. Вы теперь вместе, она не стоит между вами. Можно сказать, исправила свою ошибку, поняла, что её любят, приняла и полюбила тебя. И ты теперь знаешь, что перед смертью она подумывала помириться, хотела выбрать подарок. Она тебе об этом сказала. И показала, что хочет вам с Егором счастья. Так что теперь её душа свободна для новых открытий и наслаждается детством.

– Ульяша совсем всё забудет?

– Нет, душа-то останется прежняя. Могут проскакивать привычки из прошлой жизни, это будет проявляться в любви к каким-то вещам, фильмам, книгам. Возможно, в жестах, играх. Но совершенно уже неосознанно.

Через месяц после свершившегося с ними примирения и согласия, Егор позвал Иру и Ульяну отдохнуть вместе на природе.

– Серьёзно? – прищурилась Ирина, увидев, куда он их привёз. Тот самый отель, те самые воспоминания.

– Пожалуйста, притворись, что ты не догадываешься, зачем я тебя сюда пригласил, – попросил Егор. – Или мы опять в машине всё начнём?

– Нет, – вздохнула она. – Не буду тебе портить красивый сценарий.

– Тут и лошадки есть, помнишь?

– Лошадки? – теперь уже оживилась Ульяна.

Кольцо на этот раз было не в конфетах, он просто протянул ей футляр за ужином, и спросил, согласна ли она дать ему ещё шанс. Хоть это и звучало вычурно и как-то слишком картонно, Ира опять расплакалась. А следом за ней и Уля, сама не зная, почему. Возможно, увидела «своё» кольцо и расчувствовалась.

– Видимо, с каждым моим предложением будет плакать всё больше народа, так что на этом пора остановиться, – сказал Егор.

Ира вначале категорически возражала против свадьбы, считая её смешной, в сложившейся ситуации.

– Я, как твой первый и будущий третий муж, тоже ведь имею право голоса, – убеждал Егор. – Мне хочется праздника, и чтобы все видели, что я тебя снова завлёк в свои сети. Друзья и в прошлый-то раз удивлялись, как я такую шикарную девицу под венец затащил. Мирон даже сказал, что ты под гипнозом была, либо мне в руки попали фотографии, где ты носишь брекеты, и ими я тебя шантажировал. И потом, может и смешно, да. Но разве ты против веселья? Давай развлекаться.

– Не носила я брекеты, – обиженно сказала Ира.

– Это всё, что ты поняла из моей речи? – Егор сделал нарочито заботливое лицо.

– Я всё поняла. Давай сюда свою свадьбу, так и быть. Только в белом платье я позориться уже не буду.

– Ладно, можешь позориться в любом другом, на твой выбор, – разрешил Егор, и предусмотрительно отскочил подальше.

Правда, секунд через десять вернулся к невесте, чтобы попросить прощения за свои глупые шуточки и уверить, что позориться она ни при каких обстоятельствах не будет ни в одном из придуманных человечеством нарядов, или совсем без них, что даже намного лучше.

– Вот как тебя всерьёз воспринимать, а? – спрашивала Ира, возводя очи к потолку.