Я и мое чудовище

Наконец, он зачерпнул ладонью морской воды и умылся.

— Я не злюсь, просто расстроился…Хороший день — и такие новости…

— Прости, я до последнего не хотела говорить, но…

— Это мы должны просить у тебя прощения, — сказал папа ровным печальным голосом. — А я — в первую очередь. Я ведь занял место твоего отца. И вот, — горестно усмехнулся он, — все возвращается ко мне бумерангом.

— Что?

— Ну, теперь мое место займет другой, новый папа… Лер, я очень стараюсь! Я нашел адвоката, хорошего, матерого. Но, черт его знает, как в суде все повернется. Может, ничего у меня не выйдет, и вы все равно переедете с мамой в Москву.

Трудно определить, то ли капли еще не просохли на его лице, то ли в уголках глаз заблестели слезы. И когда же мы все перестанем плакать? Папа поскреб заросшую щетиной щеку, и я подумала, как жаль, что мама больше не заставляет его бриться.

— Пап, я никому не дам занять твое место. Честно. Обещаю!

— Правда? Ну раз ты обещаешь… Хотя, нет, не знаю. Когда ты была маленькая, ты мне все время обещала, что почистишь зубы перед сном, а сама никогда не чистила. А еще обещала не рисовать на обоях, не есть медовые краски, не грызть мыло и не таскать шоколад.

— А ты злопамятный! — рассмеялась я и щелкнула пальцем по воде, слегка забрызгав папу.

— Ах, так?!

Папа размахнулся и шлепнул по волне веслом, да так, что нас окатило с ног до головы. Я завизжала, потому что вода была просто ледяная. Она прогревается лишь к концу лета, и папа прекрасно об этом знал, но все равно лупил веслом снова и снова, да еще притворно хохотал, как злодеи в кино.

— А-а-а! Перестань! Хватит! — верещала я, но на самом деле мне не хотелось, чтобы наш морской бой когда-нибудь заканчивался.

Если бы можно было навсегда застрять в одном-единственном моменте, я бы выбрала этот. Есть что-то необыкновенное между нами: папой, мной и морем. Как будто мы созданы друг для друга, и что бы ни случилось, никогда не должны расставаться. Я пока не знаю, как это сделать, но обязательно придумаю. Обещаю.

Глава 16. Песочные ангелы

Я обожаю собирать чемоданы и всегда начинаю заранее, недели за две до поездки. Это как будто приближает время вылета. Приятно складывать вещи и представлять, как в этих шортах я буду гулять по пляжу, а в этом платье пойду в музей. Перед глазами сразу проявляются будущие фотографии, и в голове уже начинаются каникулы.

Но на этот раз все по-другому. Я оттягивала сборы и мечтала, чтобы в последний момент планы сорвались, рейс отменили, а шестнадцатое июля просто исчезло из календаря. Мама вытащила из шкафа мой чемодан и с намеком поставила прямо посреди комнаты. Я так любила этот маленький фиолетовый чемодан с брелком в виде плюшевой гориллы. В него я кладу только самые лучшие, самые новые вещи.

Этот чемодан, немного потертый и побитый с боков, ездил с нами повсюду. Он просто не создан для плохих путешествий. Его купил папа. Папа грузил его в машину. Папа стаскивал его с конвейера на выдаче багажа и катил по блестящему скользкому полу разных вокзалов и аэропортов. Папа сидел на нем, дожидаясь, пока мы с мамой выберем в киоске журналы.

Пусть позвонит папа и скажет, что Москва отменяется, и мы летим в Норвегию. Пусть возьмет мой чемодан, поднимет пару раз, как тяжелую гирю, и улыбнется: «Давайте просто возить с собой шкаф! Вот и перекладывать ничего не придется».

Мне предстояло впервые отправиться туда, куда ни капли не тянет. И никаким радостным сборам не исправить наше заведомо испорченное путешествие. В итоге мама с бабушкой сами набили мой чемодан какой-то одеждой. Он сделался невероятно тяжелым, и я засомневалась, что мы пробудем в Москве всего двенадцать дней. «Ты с ними просто познакомишься и все!» — утверждала мама, как будто за этим «в один прекрасный день» не последуют свадьба и переезд.

С вешалки исчезло ненавистное белое платье, в котором я выступала на последнем экзамене в музыкалке. И как я только выжила! От шелковой подкладки чешется спина, а воротник все равно, что кружевная удавка. Я бы с удовольствием сожгла его сразу после экзамена, но бережливая бабушка не дала.

Платье, безусловно, перекочевало в чемодан. Куда же еще? Только повторения этого ужасного экзамена мне не хватало.

Глупо было надеяться, что шестнадцатое июля никогда не наступит. Оно наступило и даже поторопилось. Перед вылетом я почти не спала. Все время просыпалась. Мне снилось, что мы уже вернулись из Москвы или наоборот передумали ехать. У меня часто бывают такие сны. Например, перед контрольной снится, что я уже все сдала на «отлично». А утром выясняется, что все только впереди. Это жутко изматывает и злит!

В шесть утра, когда небо просветлело, я решила вовсе не закрывать глаза. Все равно пора вставать — уже в восемь тетя Лера повезет нас в аэропорт. Я пыталась подговорить Женьку, чтобы он проколол ей шины или слил бензин, в общем, любым способом обезвредил машину, но Женька наотрез отказался помогать.

— Твоя мама попросит кого-то другого или такси вызовет, — отнекивался он.