Я и мой оригинал (СИ)

— Ты?! — отшатнулась я и, наверное, рыбкой соскользнула бы обратно воду, если бы крепки руки не удержали меня на месте.

— Я, — кивнул Риган и улыбнулся. Такой знакомой, такой родной насмешливо-лукавой улыбкой, которая очень редкой гостьей и всегда преображала его лицо, словно забирая все прожитые годы, всю печаль, скрывающуюся в едва заметных морщинках, убирая всю боль из проницательных глаз, превращая его в мальчишку.

— Не может быть, — продолжала отрицательно мотать головой и шептать я, не веря собственным глазам, не веря тому, что вижу его перед собой так близко, что ощущаю тепло, исходящее от его тела, ощущаю его силу, такую знакомую и естественно-привычную. Вот он, совсем рядом, только руку протяни.

Сердце болезненно сжалось и затрепетало, так быстро, словно стремящаяся вырваться на волю дикая птица.

— Ты же умер, — только и смогла пролепетать я, глядя на него округлившимися глазами.

Риган тут же перестал улыбаться, словно тень набежала на его лицо, которое почему-то теперь выглядело немного другим. Более худым, более мужественным, более…воинственным. Четче проступили скулы и надбровные дуги, заострился подбородок, чуть запали глаза, одновременно став больше, выразительнее. Кожа огрубела, покрывшись загаром. И появилась борода. Густая, черная борода, которая делала его похожим на пирата.

Он и до этого был красив, но теперь его красота приобрела какой-то дикарский оттенок. Если раньше он напоминал злого волшебника из мрачной сказки, где изначально нет шанса на спасение, то теперь он словно сошел со страниц романа о морских разбойниках, в которых грозные корсары, стоя на капитанском мостике и удерживая одной рукой кормило, глядят вдаль в то время, как их судно захлестывает штормовыми волнами. Им не страшен ни бог, ни черт, они не желают иметь ни друзей, ни врагов, верят только себе и только в себя.

Вот таким был этот новый Риган, сидящий напротив меня на маленьком каменистом островке посреди темного водоема. А вокруг уже рассеялся туман…

— Я умер, — подтвердил он, склоняя голову в знакомом жесте и глядя на меня исподлобья. Так делал только он. — Чтобы вернутся вновь.

Я закашлялась. Судорожные сотрясания переросли в истерический смех, а после в злой раздирающий горло хохот. Я смеялась и смеялась, до тех пор, пока не охрипла, а из глаз не покатились градом слезы.

Риган все это время наблюдал за мной, согнув колени и сложив на них руки.

— Вернуться вновь? То есть, воскреснуть? — голосом старого шкипера переспросила я. — Ты что, Христос?

Он несколько минут наблюдал за тем, как я надрываюсь то ли от смеха, то ли от слез, а после его рука метнулась ко мне в одно мгновение, оказавшись на шее и крепко сдавив, так, чтобы у меня осталось немного вариантов для выживания.

— Успокойся, — процедил тот, которого я любила и застрелила. — Сейчас не время для истерик. Поэтому либо ты возьмёшь себя под контроль сама, либо это сделаю за тебя я, поняла? Моргни, если поняла.

Я, ощутив все прелести отсутствия возможности дышать, дергано моргнула.

— Молодец, умница, — как-то пугающе искренне похвалил Риган, рассматривая моё лицо с холодной отстранённостью в глазах. — Ты изменилась. Повзрослела. Раньше ты была словно маленький щеночек — наивная, любопытная, пугливая максималистка, которая всеми силами старается быть кем-то, но не собой. А теперь я вижу перед собой женщину, которая почему-то настолько уверена, что ей все ни по чем, что уже ничего не боится.

Я попыталась отрицательно покачать головой, но это привело к тому, что он сжал еще сильнее, едва не заставив меня заскулить от боли.

— Что? Ты хочешь сказать, что это не так? — ласково проведя большим пальцем по моей щеке, переспросил Риган и что-то опасное мелькнуло в его глазах. Он и раньше умел запугивать, но теперь, кажется, и вовсе перешел в высшую лигу. — Тебе страшно?

Он склонился ко мне, к моим волосам, уже успевшим высохнуть и превратиться в спутанное, немного кучерявое гнездо, и глубоко вдохнул.

— Но почему тебе страшно? Ты же знаешь, я никогда не сделаю тебе ничего плохого, — и он разжал руку.

Я громко, со всхлипом и стоном, вздохнула, падая на руки, а потом еще раз и еще раз, пытаясь отдышаться. Когда это получилось, я повернула голову, туда, откуда за мной наблюдал Риган. Или тот, кто пытался выдавать себя за него.

— Кто ты? — выдохнула я, боль от горла распространилась ниже, разливаясь по груди.

— Тот, кого ты любишь, — просто ответил Риган и уголки его губ дернулись вверх, хотя глаза оставались скованны вечными льдами.

— Уверен, что люблю? — переспросила я, прикладывая руку к шее, туда, где кожа еще хранила следы от его пальцев. — Может быть, здесь следует применить прошедшее время? Ты вроде как должен быть мертв. И это я тебя убила.