Я и Путь in… Как победить добро

За окном порхают снежинки, сегодня я прилетел, чтоб обниматься с детьми, солнца нет и долго не будет, но у меня есть кем его компенсировать, у меня семь светил, одно светило, попастое, уже издает звуки. Так. Шоколадку не забыл, машинку не забыл.

К встрече я готов.

Не буду

У меня горе, мой младший выучил, вызубрил, затвердил НЕ БУДУ!

Он бесконечно экспрессивен, я был таким, но это было давно, теперь я тюфяк, и он из меня верёвки веет.

– Поешь, Великан.

– Не буду.

– Сколько тебе лет, верзила?

– Не буду.

– Давай почитаем экзорцист?

– Не буду.

– Айда, помоем руки, живчик?

– Не буду.

– Посмотрим про «Белоснежку и Семь гномов», эротоман?

– Не буду.

– Убирать за собой не собираешься, Сокол мой ясный?

– Не буду.

– Споем, Карузо?

– Не буду.

– Пойдем погуляем, интернациональный Странник?

– Не буду.

– Мусор выношу. Составишь компанию, чистюля?

– Не буду.

– Может, стоит расширить кругозор, а заодно и словарь, филолог?

– Не буду.

– Всё для тебя, турист? Поедим со мной в Киев на съемки?

– Не буду.

– Отдай девочке игрушку, эротоман!

– Не буду.

– Садись на горшок, Какашкин!

– Не буду.

– Сделай потише радио, поклонник девственного психофолка!

– Не буду.

...

…Вот так целыми днями он без ножа кромсает меня «небуками». Но он свет в окошке моём, он волен ломтями меня резать, посему в агитации с ним я беспомощен!

Общее правило «не потакай!» с ним не работало. Именно потому что он маленький самый.

Этот далеко не самый экзистенциальный поединок его мама выиграла очень просто: она просто приказывает, не приемля «не буду».

И главное, этот гад с улыбкой на все отвечает:

– Да!

P.S . Мой младший, Данька, способен, если захочет, заставить вас пройти через ад. Нет, не так. Если захочет, он вас туда отправит. Лекции сыновьям пусть читает жена

Даша:  – Знаешь, Отар, в детстве я думала, что умру ребенком – так не хотела взрослеть. А что для тебя детство?

Отар:  – Мой друг, я – такой сентиментальный человек! Не представляешь, насколько я домашний беззащитный паренек! До известных пределов, разумеется. Детство для меня – это мамина рука, пахнущая молоком, ерошащая мне загривок – всегда был волосатиком. Мама каждый день меня целовала. А папа работал трактористом – он пах бензином и всегда был небрит.

Даша:  – Они дали тебе много любви?

Отар:  – Неоправданно много! Думаю, не заслужил ее ни капли. Я – самый любящий сын. Хотя понимаю: какой был мразью, когда повышал голос, грубил – зачем?

Даша:  – Как воспитываешь своих детей?

Отар:  – Я из тех, кто балует. И не вижу в этом опасности. Одного балуешь – и он полон любви. А другой, недавно мной виденный ребенок очень известного артиста, полон дерьма, высокомерия и надменности. Никаких разговоров о работе отпрыски от меня не слышат. Старшие прочли мою книгу «Я». Но чтобы мы говорили о моем вкладе в румынскую культуру? Никогда! Только одно: папе 41 год, а он пошел играть в футбол. Это с каждым годом дается тяжелее, однако хочу, чтобы сыновья иногда видели: я поддерживаю форму. Встаю в 4 утра. Независимо от того, расстался я с Рыжим-«Иванушкой» в 3.30 после пьянки или нет.

...

Не читаю детям лекций, но они не должны видеть, что папа из-за тяжелейшего похмелья пропустил подъем в 4.00.

А лекции им пусть мама читает. У них такая мама, что… я готов для нее отжаться!

Даша:  – Ты сказал о перепое… Я, дочь известного режиссера и актрисы, потеряла маму в борьбе с алкоголем. Поэтому этот вопрос для меня очень болезненный. Что для тебя алкоголь?

Отар:  – Еще лет пять назад это был способ стать веселым. Сейчас такой необходимости нет. Разве что, когда очень устаю – пью, чтобы не злиться на все вокруг. Тем не менее имею наглость причислять себя к неплохим парням и экономлю силы: у меня же утром Литвиненко, днем Литвиненко, вечером Литвиненко, а ночью – Янукович по телевизору.

...

На съемках я – очень скучный дядя Отар. Это то, что объединяет меня, Марата Сафина и Брэда Питта.