Я - Янис

Нам достались прекрасные места у самой арены. Я уже видела представление, поэтому первый номер меня ничем не удивил. Но потом появился Альфред на велосипеде. Велосипед был такой маленький, что казалось, будто колеса растут прямо из тела Альфреда. Педали то и дело цеплялись за ботинки. Публика смеялась, а он кричал «фу!» своим ботинкам-крокодилкам. В конце концов, ему пришлось отцеплять их, как упрямых собак. Я не поняла, что он сделал, но ботинки вдруг сердито заворчали. Глория подалась вперед, чтобы получше разглядеть. Она приоткрыла рот и затаила дыхание.

Казалось, мой старый велосипед-развалюха только и мечтал погреться в лучах прожекторов. Он своенравно пересек арену и направился к публике, прежде чем Альфред его остановил. Он слез с седла и прикрикнул:

— Ты меня слушаться! Verstehst du?

Сначала седло кивнуло, а потом покрутилось из стороны в сторону, как будто говоря, что совсем не понимает и вовсе не собирается слушаться.

Альфред закатил велосипеду пощечину, и тот взвыл и рванулся прочь. Конечно, удержать равновесие самостоятельно он не смог. Перед самым падением Альфред схватил его за руль. Это было похоже на чародейство.

Пока Альфред укладывал доску на козлы, велосипед стоял и смотрел. Альфред совсем его не держал. Но стоило Альфреду похвалить велик, как тот стал падать, словно тут же вспомнил, что велосипедам не положено самостоятельно держать равновесие. Альфред присел на корточки, чтобы удостовериться, что доска лежит до миллиметра верно. При этом, то палец ноги, выглядывающий из дырявого башмака, то палец руки успевал подхватить велосипед как раз перед тем, как руль ударялся о пол. Потом Альфред жестами объяснил, что они будут делать. Затем наклонился к велосипеду и прислушался к ответу. Похоже, велосипед не понял, поэтому Альфреду пришлось объяснять снова и снова, и тогда седло трижды кивнуло и даже хихикнуло. Я была уверена, что хихикнул именно велосипед.

— Готов? — спросил Альфред, и красный велосипед снова кивнул.

Альфред был похож на большого шмеля, который пытается въехать на велосипеде по травинке, а когда доска наклонилась в противоположную сторону, велик подпрыгнул. Последний отрезок пути он проделал на тормозах. Когда они оказались внизу, Альфред погладил седло и дал велику несколько кусочков сахара, которые исчезли где-то у звонка. Велосипед радостно заржал — совершенно непонятно, откуда взялся этот звук.

В завершение Альфред сделал круг почета по арене, велосипед радостно заржал и встал на дыбы, а потом скрылся.

Глория аплодировала дольше всех.

— Никогда не видела номера лучше! — восторженно смеялась она. — Вот это человек! Вот это велосипед!

— Это мой велосипед, — сказала я. Мне хотелось показать, что и я причастна к мастерству Альфреда.

— Наверное, он всю жизнь тренировался. — произнесла Глория, словно не слыша меня.

— Всего два дня, — сказала я. Глория посмотрела на меня взглядом оскорбленного человека.

— Сомневаюсь, что ты настолько хорошо в этом разбираешься.

— Ладно, — вздохнула я. Спорить мне не хотелось.

Когда мы вышли из шатра, Альфред стоял у своего вагончика.

— Подожди здесь! — сказала Глория. — Я хочу поблагодарить этого талантливого клоуна — я и не думала, что когда-нибудь снова увижу что-то подобное!

— Его зовут Альфред, — произнесла я так тихо, что Глория не должна была услышать, но она оказалась вовсе не туга на ухо.

— Ты его знаешь? Не верю!

— Не веришь? — повторила я и пошла к нему. Глория отправилась следом. Казалось, она стесняется.

— Как тебе номер с велосипедом? — спросил Альфред, положив руку мне на плечо.

— Неплохо, — ответила я. — Особенно прыжок.

Даже не знаю, почему я не сказала, что это лучший цирковой номер из всех, что я видела.

— Я хочу научиться делать то же самое, только задом наперед, — сказал он и почесал лысину.

— Будет здорово, — ответила я. — Вот бы посмотреть.

Огромный нарисованный рот не мог скрыть печальное выражение лица.

— Тогда тебе придется поехать в Сёдертэлье. Или в Эскильстунна. Сегодня вечером мы сворачиваемся и уезжаем.

Я не успела осознать, насколько это грустно, потому что Глория тут же вставила:

— Спасибо! За изысканный артистизм, господин…

— Альфред Перссон, — подсказал Альфред. — Большое спасибо, фру…

— Глория Аль. Фрёкен, — добавила она, смутившись.

— Как приятно познакомиться с твоей учительницей! — сказал Альфред. — Она хорошо учится в школе? Или только на велике гоняет хорошо?

— Об этом мне ничего не известно, — сказала Глория. Наверное, у нее временно притупился слух и она ничего не поняла. — Но могу сказать, что выросла в цирке, который тоже назывался «Цирк Варьете», — гордо продолжила она. А наш верблюд — Гоби — был такой же красивый, как ваш.