Я иду искать

Сергей обернулся. Его лицо больше не выглядело измождённым, единственное, что напоминало о происшедшем, это высохшие кровавые разводы у него на щеках.

— Макс, ты сказал Вадиму, кто я?

— Сказал.

— Значит, теперь можно ничего от него не скрывать?

— Я сказал ему всё… Кстати, Сергей, что, всё-таки, было с теми парнями?

— А… Не знаю, почему он позволил им умереть. Может быть, не мог больше контролировать болезнь, а, может, просто избавился от них. Он напоминает мне ребёнка, играющего с оружием. Открыть огонь у него сил хватает, он даже на цель худо-бедно может навести, но вот о результатах не задумывается, да и не всегда они ему подвластны. — Сергей внезапно рассмеялся. — Мне ведь не удалось бы без его помощи так легко внушить этим несчастным, что их цель — именно я, и стрелять они должны только в меня!

— То есть?

— Да всё просто. Ты же заметил, как он влияет на них. Не просто подчиняет себе, а разрушает их собственное сознание. Мне, после учинённого им безобразия в их мозгах, ничего не стоило внушить им такую ерунду — будто они видят меня и только меня.

— Послушай… Когда я стрелял в него, он не двигался. Как будто ждал. Я не понимаю!

— Да он сам, похоже, не понимает. В нём нет жизни, его ведёт одно желание, которое пережило его самого и вытащило его из могилы. Он превращает в марионетки других, но при этом сам как марионетка. Ходячий труп. Макс, вот он — на самом деле ходячий труп! А ты действовал очень быстро. Может, и успел многое передумать за эти мгновения, но на деле всё произошло моментально. Он просто не смог перестроить свои гнилые мозги. — Сергей отвернулся и пробормотал, уже себе под нос, — Зомби чёртов, навязался на мою голову…

— Максим, — тихо проговорил Вадим, обращаясь только к сидящему рядом с ним человеку. Сейчас ему было не важно, слышит ли его Сергей, сейчас он не мог даже толком понять, какие чувства тот у него вызывает. Страх? Ему казалось, что на страх у него уже не было сил, ещё недавно ощущение страха было таким невыносимым, что перехлестнув через какую-то границу у него в душе, просто перестало ощущаться, что у него попросту атрофировалась способность воспринимать его. Но тогда что? Растерянность? Неспособность примирить недавно увиденное и услышанное с тем, что он всегда считал разумным и рациональным? И ещё было слабое, едва осознаваемое, но, вместе с тем, знакомое, мучительно-стыдное любопытство. — Максим, почему ты сразу не сказал мне? Ты ведь мог…

— Нет, Вадим, не мог. Подумай сам, поверил бы ты в такое, если бы не увидел подтверждение собственными глазами? — Максим вздохнул. — Да я, честно говоря, надеялся, что тебе не придётся ничего такого увидеть.

Вадим отвернулся к окну, и это словно спровоцировало повисшее молчание. Машина неслась по шоссе, будто под колёсами был не покорёженный асфальт, а гоночная дорожка. Под разбитыми колёсами — вспомнил Вадим. Шок прошёл, и он понял, что только сейчас слова Максима начинают доходить до него в полной мере.

То ли разум не желал подчиняться реальности, то ли реальность вышла из подчинения разума, то ли логика насмехалась над ними обоими, невозмутимо доказывая существование того, что просто не может существовать ни с точки зрения разума, ни в соответствии с законами реальности. Всё, что раньше казалось странным и пугающим, выстраивалось в логичную цепочку, приводящую к ясному, но ещё более странному и пугающему, чем смутные сравнения, выводу. Вампир. Сергей — на самом деле вампир. Пьющий кровь. Не боящийся пуль. Не живой.

За окном замелькали дома и тут же снова потянулись поля — они проскочили то ли какой-то городок, то ли посёлок. Вадим даже не заметил указателя — впрочем, на такой скорости всё равно невозможно было бы что-то прочитать. Он подумал, что, может, оно и к лучшему, раз тот человек может видеть то, что видит он.

Снова показались дома и на этот раз, въехав в город, Сергей сбросил скорость и Вадим отвернулся от окна, чтобы в глаза не бросилось какое-нибудь название. Уж лучше ему не знать этого. Машина покружила немного по улицам и остановилась. Максим легонько тронул Вадима за плечо.

— Выходим.

— А что это?

— Гостиница. — Приподнявшись было с сиденья, Максим упал обратно. — Мать их..! У меня ж ничего нет, ни паспорта, вообще ничего.

Он перевёл вопросительный взгляд на Вадима и тот отрицательно покачал головой.

— Ты хочешь сказать, нам не будут рады? — хмыкнул Сергей.

— Я хочу сказать, что если на нашу троицу посмотреть — сразу захочется вызвать и милицию, и МЧС, и санитаров с носилками.

— Да ладно, Макс! Ты хоть просто на бандита похож, а вот я весь в крови и в простреленном пиджаке.

— Почему это на бандита?

— Ну спрячь пистолет, и не будешь похож.