Я иду искать

– Елена Васильевна, вы уверены? По-моему, это фэнтези, причем очень примитивное, мой друг, орк Семенов, наверняка способен лучше сочинить.

– Пожалуйста, дочитайте.

Голос ее опять стал колючим и требовательным. Я дочитал.

Я слышала, как впереди меня звенел колокольчиком ее след. В этом звуке была радость освобождения, уверенность, что больше ее не поймают. Это был запах счастья. Сиреневые клочки запаха цеплялись за ветки, тоненькими паутинками летали в воздухе. Ведьма была счастлива. И я была счастлива. Бег по ночному лесу – счастье. Удачная охота – счастье. Впиться зубами в горло, ощутить солоноватый вкус крови – счастье. Сегодня мне достанется так много. Сегодня мне достанется ведьма. Я знала, куда она спешит. В самой глубине леса были развалины древнего капища. Туда она направлялась.

Что ж, там я ее и дождалась. Пригласила на танец. Последний для нее смертный танец. Он был недолгим и страстным.

Мой Хозяин получил голову ведьмы.

Она видела, что прочитанный опус не произвел на меня никакого впечатления. Вздохнула. Добавила:

– Вы на дату посмотрите.

20 февраля прошлого года. Ирина Поспелова. Совпадение? Почему бы и нет.

Что там еще? Я начал прокручивать ленту этой Волчицы, будь она неладна. Там много чего было. Всякая муть про симфонию ночных запахов, вызывающий восторг бег, и патати, и патата. Но теперь я искал даты.

Вот май прошлого года. 19 мая, вторая жертва в этом деле. Недалеко от лодочной станции в восемь вечера была убита Нефедова Екатерина Викторовна, вдова пятидесяти пяти лет. Что тут у нас?

Все повторилось. И это было прекрасно.

Она оказалась воровкой. Хозяин пригласил герцогиню в свой замок. А она украла артефакт. Свита герцогини уже грузилась на корабли в порту, когда появилась я…

Так. Едем дальше.

14 сентября. Убита семнадцатилетняя школьница Таня Балакирева. Запись от 17 сентября:

…глупая пастушка даже не пыталась бежать, она просто застыла, как кролик перед удавом. Я убила ее одним ударом лапы…

Хорошо. А что у нас в ноябре? 12 ноября, четвертая жертва, бывшая балерина Варвара Осиповна Михельсон. А что скажет нам Волчица? Вот, 13 ноября:

…старая морская ведьма не успела добраться до воды. Я преградила ей путь…

Пока я читал, Феоктистова что-то говорила. Негромко, я даже не был уверен, что мне, может, она разговаривала сама с собой. Я не слушал.

Но дочитал и услышал:

– Вы знаете, Поляков, мне сон приснился. Ночь, но светло, луна в полнеба. Тропинка. Я иду по ней. Никого не вижу, но знаю, кто-то следит за мной. Бежать нельзя. Если побегу, этот «кто-то» прыгнет мне на спину. Передо мной часовня. Разрушенная, безголовая. Из-за угла навстречу выходит волк. Волчица. Я просыпаюсь. Не от страха. Во сне я рада, что встретила ее. И еще во сне я почему-то мужчина. Может быть, это вы?

Элла Трухлявые души

По осени еще две сученьки подвернулись.

Первая – совсем еще пацанка, сопля, а туда же. Вот уж где не ожидала на эту падаль наткнуться. У монастыря пристроилась. Там пустошь большая, ручьи в реку стекаются, озерки болотистые, кусты, заросли настоящие. Одно из моих мест. Там и не бывает никого. Глушь, даже фонарей нет.

Время – начало седьмого, я только на тропу вышла, еще не перекинулась. Слышу, рядом совсем, за кустами, девка орет: «Давай, пошел на…! Трус, говно!» И дальше матом. Из кустов парень вылез и, не оглядываясь, к дороге порысил. Я поняла, она хотела, чтоб он ее это… терлась об него, лизалась. А он не стал. Не дал ей. Она разозлилась и послала его. А когда ушел, она там в кустиках присела, джинсики спустила и мастурбировать начала. Хорошо ей, глаза закрыла, мнет себе между ног, дыхание неровное. И с каждым выдохом, с каждым сдавленным глухим стоном вырывается из нее гнойно-желтая труха, повисает облаком, забивает мне глотку. Похотливая дрянь!