Я иду искать

Ему пришлось потерять и то, чему он знал цену. Об этом я позаботилась. Выбрала в адвокаты настоящего питбуля, хоть и сказала Шар, что нашла милейшего человека, помогавшего женщинам в таких, как у неё, ситуациях. Конечно, мы хотели оставить ей дом, хоть она и волновалась, что не сможет его себе позволить. Я велела ей не беспокоиться. Этот адвокат занимался и вопросами выплаты ипотеки, он был полностью на стороне Шарлотты. Всю бумажную работу я взяла на себя. Шар, Руби и малышка Эстер остались в своём родном доме.

Теперь Шарлотта работала по утрам в детском садике Руби, а ещё придумывала дизайн листовок и рекламы для местных организаций. У неё отлично получалось. Она понемногу выздоравливала, становилась сильнее. Твёрдо решила добиться лучшей жизни для себя и своих девочек.

Она даже вернулась в книжный клуб — и я, конечно, тоже. Поразительно, как быстро он вновь заработал, будто ничего не случилось. Правда, Бонакко съехали, и я слышала, что они разводятся. Сразу после этого перестала приходить и Панда.

Лавонда, оставшись одна, понемногу сдружилась с Лизой Фентон, влилась в нашу компанию. Выйдя из-под влияния Тейт, она оказалась очень милой. Забавной, остроумной, разделявшей мой вкус по части книг. Вдвоём мы даже уговорили Шарлотту в ноябре обсудить «Любовь гика» Кэтрин Данн. Надо было, наверное, для начала выбрать что-нибудь помягче, потому что в следующем месяце Шар запустила в нас Диккенсом. «Холодным домом», храни его Господь. Я прочитала все 928 страниц. Это было меньшее, что я могла сделать для Шарлотты.

Пришла весна, и сезон дайвинга вновь возобновился. Я учила детей и взрослых, находила время понырять и для удовольствия, особенно когда Мэдди закончила с психотерапией. В апреле мы решили пуститься в плавание на лодке капитана Джо, и когда она уже готова была отчаливать, Уинслоу вдруг предложил Большую Баржу.

— Я там не был… уже давно, — сказал он. Судя по всему, тоже старался держаться подальше. Глядя ему в глаза, я ответила:

— Да, было бы неплохо.

Все дайверы на борту посещали курсы продвинутых ныряльщиков, которые вела моя подруга Бев. Мы с Мэдди отошли чуть в сторону, пока все остальные, сбившись в стайку вокруг Бев, слушали её рассказ о том, какие навыки можно проверить на Большой Барже.

Мы с Мэдди напряжённо смотрели друг на друга. Когда под водой показался нос Большой Баржи, меня кольнуло что-то, похожее на тревожность. Не то чувство, которое я всегда испытывала под водой. Просто мне вспомнился Лука, то есть Эзра. Как он волновался, когда, погрузившись на глубину, увидел судно. Я задумалась, о чём сейчас думает Мэдди, но она опустила глаза, и я не видела, что выражает её взгляд.

Но, наверное, она тоже думала о нём. Они порой переписывались, но уже не так часто, как раньше. Она увлеклась тромбонистом из их ансамбля, и, судя по всему, взаимно.

Они с Лукой увиделись ещё один раз, чтобы попрощаться. Всего один раз, прежде чем мать забрала его домой. Дэвис нервничал, но я сказала ему — для Мэдди это важно. Нужно закрыть гештальт, сказала я, будто понимала значение этих слов.

Фейт Уилер заехала к нам по дороге в аэропорт. Пока взрослые ждали в гостиной, Лука и Мэдди пошли во двор. Я, обложившись диванными подушками, смотрела на них сквозь стеклянную дверь, Дэвис сидел рядом. Оливер спал наверху. У меня немного кружилась голова из-за обезболивающих.

Фейт сидела напротив нас и каждые несколько секунд посматривала на дверь, желая убедиться, что Лука — было так сложно называть его Эзрой! — по-прежнему сидел на качелях, где она могла его видеть. Мэдди сидела рядом. Погружённые в разговор, они переплели руки.

Утром он улетал в Сиэтл со своей матерью. Только с матерью. Его побег из дома стал последним аргументом, убедившим Фейт уйти от мужа, хирурга, чьи руки были совсем не такими бережными и нежными, как требовала его профессия. По вечерам, когда он возвращался домой и задвигал шторы, его жена и сын ощущали на себе, что могут сделать эти руки, бессчётное количество раз.

Фейт теперь жила у сестры, в маленьком домике на окраине города. Её бракоразводный процесс был в тысячу раз сложнее и неприятнее, чем Шарлоттин, но она надеялась — так будет лучше. Для неё и для сына.

Рози Энджер — так звали Ру в Сиэтле — жила в том же роскошном квартале, где располагался дом доктора Уилера. Эзре только исполнилось двенадцать, когда он впервые встретился с Ру, бродя от двери к двери и спрашивая, не нужно ли кому постричь газон. Ру его наняла.

Потом для него нашлась и другая работа: прополка, уборка бассейна, посадка цветов, стрижка изгородей. Спустя полгода мальчик торчал у неё все выходные напролёт. Лишь бы не оставаться дома, думала его мать. Поначалу.

Фейт несколько напрягал объем работ в доме мисс Энджер и то, какие огромные суммы она платила. Потом подарила мальчишке игровую приставку. Фейт решила зайти к ней и обсудить этот слишком дорогой подарок. Когда никто не ответил на звонок, она обошла дом и забрела в сад. Её сын лежал на шезлонге у бассейна рядом с Ру, и то, что он делал, никак не относилось к садовым работам.