Я иду искать

Всё это ощущалось как спектакль. Будто закадровый голос говорит: Вот, смотрите, это моя семья, и моя подруга Шар, и все остальные. Я нормальный человек, я готовлю настоящую еду, где много овощей и протеинов, чтобы день моей семьи начался с приятного и полезного. Здоровые триста калорий — для себя.

Когда я закончила готовить завтрак, никто так и не появился, так что я, завернув яичницу в куски лепёшки, добавив авокадо и соус сальса, обернула всё это пищевой плёнкой, чтобы не остыло. Стоя у ступенек лестницы, крикнула:

— Эй, ребята, опоздаете!

— Вонючий взрыв! — закричал в ответ Дэвис. — Спасайся, кто может!

Я улыбнулась. Маленькая катастрофа тоже добавляла ощущения, будто всё нормально.

— Мэдс! Если ты ещё в постели…

— Да блин! — буркнула она, но, судя по голосу, уже встала.

Когда я доела свою порцию, по лестнице пулей сбежал Дэвис с голым Оливером на руках. Держа сына под мышки, протянул мне.

— Забирай мелкого засранца!

— Амамамамама! — сказал Оливер, и, хотя это вряд ли было слово, я всё же думала, что он имеет в виду меня. Он нетерпеливо сучил ножками, хотя видел меня каждый день, целый день.

Я посадила его на колени, и он тут же сгрёб полную пригоршню моих волос. Дэвис торжественно, как официант сложенную салфетку, вручил мне ползунки с мультяшными собаками.

— Простыни я снял, — сказал он. — Они в корзине с крышкой на лестничной площадке. А этого господина сунул под душ, потому что иначе пришлось бы извести целую гору салфеток.

Я посмотрела на мужа, стоявшего посреди залитой солнцем кухни и рассказывавшего о привычных вещах, пока ребёнок, которого мы сделали вместе, тянул меня за волосы и фыркал. Эта простая жизнь, полная стирки, подгузников, занавесок с узором из яблок, была мне так дорога. В это утро она ощущалась ужасно хрупкой.

— Ты настоящий герой, — сказала я, стараясь, чтобы голос звучал как обычно, и упаковывая ему завтрак. — Закину простыни в стиралку, как освободится, а потом почищу ванную.

— Это не поможет. Когда Мэдди уйдёт в школу, вам с Оливером лучше поджечь дом. Только не забудьте выйти на улицу, — он посмотрел на часы. — Жаль вас оставлять, но…

— Я поняла, — сказала я, отдавая ему яичное буррито в обмен на ползунки.

— Юго-западная кухня? — спросил он с надеждой и, когда я кивнула, воскликнул: — Я не заслужил такой жены!

— Это уж точно, — ответила я, надеясь, что мои слова звучат не так иронично, как ощущаются.

Чмокнув меня в уголок рта, он ушёл. Я одела Оливера, усадила на высокий стул, положила перед ним несколько хрустящих колечек из сухого завтрака, чтобы ему было чем заняться, пока я готовлю овсянку на сцеженном грудном молоке и открываю банку с яблочным пюре. Я уже собиралась вновь окликнуть Мэдди, но загудела машина, и она сбежала вниз по лестнице. На ней было короткое голубое платье-рубашка и гольфы с безумными оленями. Ни на одной планете эти вещи не сочетались, и уж тем более они не сочетались с видавшими виды сине-оранжевыми теннисными туфлями. Когда она пробегала мимо, я заметила, что она накрасила ресницы тушью, а губы — липким розовым блеском. Большую часть жизни моя девочка проводила в леггинсах и видавших виды футболках. С чего она вдруг решила предстать во всеоружии?

— Люблю тебя, Чумачеха! — пробасила она. Я поднялась.

— А завтракать?

— Я не голодная, — крикнула она из гостиной.

— Подожди, Мэдс! Мэдисон!

Ответом мне стал лишь резкий и громкий стук входной двери. Высыпав перед Оливером ещё немного колечек, я схватила буррито и побежала за ней. Я успела как раз, чтобы увидеть вишнёво-красный сияющий Инфинити с откидным верхом, а ещё развевавшиеся на ветру постриженные кудряшки Мэдди и длинные чёрные волосы Луки.

Я готова была рвануть за ними по лестнице, крича, как гарпия. Я была зла. Никто никогда не разрешал ей ездить в школу с несовершеннолетним водителем, тем более мужского пола. Я удостоилась лишь неразборчивого бурчания из-под одеяла, до последней секунды она молчала, вне всякого сомнения, не желая вести разговор, который привёл бы к необходимости врать. Но они были уже далеко, а музыка играла слишком громко, чтобы они могли меня услышать. К тому же я не могла оставить Оливера в компании колечек больше, чем на пять секунд, не боясь, что он подавится.

Я вернулась в кухню, готовая, усадив Оливера в машину, ехать за ними. Это, конечно, была слишком бурная реакция, и я опозорила бы Мэдди хуже некуда.

Сев, я принялась запихивать в малыша завтрак, пока он стучал ложкой, забрызгивая нас обоих овсянкой и пюре. Его мир был таким маленьким и безопасным… а Мэдди мчалась на машине со странным мальчиком в гораздо больший мир. Почему такой парень, как Лука, решил подвезти в школу нашу Мэдс?