Я иду искать

Тиг не знал всей правды, но знал о моём прошлом. Он понял бы, почему я подружилась с Шарлоттой. Почему нашла его и анонимно перевела деньги. Он, как никто другой, поверил бы, что я руководствовалась самыми благими соображениями. Я поставила остатки рулета на стол, возле контейнера с холодной картошкой и коробки с вафлями. Выключила тостер.

Я была сыта, но меня пока ещё не тошнило. Оставив еду там, где она стояла, отмыла руки от картошки и соуса. Сняла телефон с подзарядки, спустилась в подвал, закрыла за собой дверь.

Перечитала сообщения.

У Тига был десятизначный номер. Я не добавила его в список контактов. Это давало возможность делать вид, будто он не вернулся в мою жизнь. И это было глупо. Я выбрала «добавить в контакты», подписала «Тиг». Дошла до мини-бара, промочила рот, испачканный соусом, и нажала на контакт. На экране всплыла надпись «позвонить». Я нажала и на неё.

Два гудка, и он ответил.

— Смиффи, — несмотря на позднюю ночь, его голос совсем не казался сонным. Всё та же старая добрая сова.

— Что делаешь? — спросила я.

— Да так, ничего. Читаю. У тебя всё хорошо?

— Нет, — ответила я, и каким же было облегчением сказать одно-единственное честное слово.

— Ох, Смифф… — сказал он, и я удивилась, что это прозвище раньше казалось мне холодным и бесполым. Тиг произносил его так мило.

— Я проигрываю. Мне не за что зацепиться. Она от меня ускользает, — сказала я и сползла на пол. Скрестила ноги, склонилась над телефоном. — Может быть, ты вспомнишь ещё что-нибудь связанное с Ру… с Энджи? Что угодно. Что могло бы мне помочь.

Тиг помолчал, задумался, но ненадолго.

— Уверен, что всё тебе рассказал.

— Может быть, какую-то мелочь? Название города, откуда она приехала. Или, может быть, она называла ребёнка другим именем, не Рэнди? Я подожду. Просто подумай пару минут, ладно? Это важно. Ну то есть и так понятно, что важно, раз я звоню тебе среди ночи.

Вновь повисла пауза. В конце концов он сказал:

— Нет, ничего не вспоминается. Ты поэтому звонишь?

Вопрос показался мне риторическим. Мы оба знали, что не только поэтому, но искали повод просто из вежливости. Моя жизнь стала бы намного легче, если бы я смогла подкупить саму себя. Я покачала головой. Я позвонила ему, потому что до смерти устала от лжи. Странно было лгать и теперь.

— Нет, — было так приятно снова сказать чистую правду. И я не собиралась останавливаться. — Моя падчерица очень сдружилась с сыном Ру. Так сильно, что она точно многое знает. То, что поможет мне справиться с её матерью. Я могу спросить, но она мне не скажет. Она соврёт. Ты знаешь, какими бывают дети. Знаешь, какими были мы. Но я знаю кое-что о ней. Я могу вынудить её рассказать. Но, Господи, это всё равно что вырвать ей кишки. Она мне верит. Я её люблю. Я не хочу становиться чудовищем, — я уже плакала.

— Ты не чудовище, — возразил он незамедлительно и уверенно.

— Я не хочу им быть, — повторяла я. — Не хочу терять семью.

Какое-то время мы оба молчали.

— Ты поэтому мне звонишь? — спросил Тиг, вынуждая признаться.

Я кивнула, хотя он не мог меня видеть.

— Да. Да. Я звоню, потому что мне одиноко, я устала, я пытаюсь бороться, и сейчас мне кажется, что на моей стороне только ты.

Повисла ещё одна пауза.

— Я на твоей стороне.

В трубке что-то зашуршало — может быть, он сел или повернулся в кровати. Чуть слышный, интимный звук.

— Я не должна была звонить.

— Ты хороший человек.

— Может быть, — сказала я.

Тиг не был идеален. Он знал человека, который может разбить чужую машину и не попасться. Он держал на столе кальян. У него было доброе сердце. У него всегда было золотое сердце. Он был чудесным. Но не слишком порядочным. Мог пойти с самим собой на сделку там, где Дэвис никогда бы не пошёл. Но так могла поступить и я, особенно когда в моей жизни появилась Ру. Может быть, с Тигом у нас было больше общего, чем с Дэвисом. Поэтому я позвонила ему. Вывела на чистую воду нас обоих.

— Будь я хорошим человеком, я не пряталась бы в подвале, чтобы звонить тебе среди ночи. Мой муж спит наверху. Будь я хорошим человеком, я не стала бы от него скрывать.

Он рассмеялся.

— Ну не знаю. Знаю только одно — я рад, что ты позвонила. Я постоянно думаю о тебе. В час не меньше девяти раз.

— Я замужем, — сказала я. Мне хотелось услышать ответ.

— Но я-то свободен. Значит, это ты ведёшь себя плохо, — заявил он, и я сдавленно рассмеялась.

— Опять хочешь сделать меня козой отпущения?

— А что? Слишком рано?

Но дело было не в этом.

— Скорее слишком поздно, — сказала я. — Я люблю своего мужа, Тиг. Люблю ребёнка и Мэдс. Люблю свою жизнь.

Я не сказала, что эта жизнь через несколько дней может разлететься на осколки. Но мы оба это знали. Семья, которую я создала, могла разбиться на куски. И если это случилось бы…

— То, что у нас было, не вернуть, Смифф. И я не скучаю по тому времени. Мы были близкими друзьями, но нам было по пятнадцать. Я не знаю, имеет ли какое-то значение то, что сейчас происходит между мной и тобой. Я просто… я каждую минуту хочу написать тебе. Позвонить. Я знаю, что ты замужем. Но я хочу, чтобы ты вернулась в мою жизнь.