Я иду искать

Другого выбора не было. В понедельник Луке и Мэдди так или иначе пришлось бы проститься, но за выходные могло случиться очень многое. Я оставила их без присмотра на сорок пять минут. Дэвис должен был знать, как важно не упускать их из вида.

Я коснулась его руки, и он отвёл глаза от сына. Мой настороженный взгляд дал ему понять, что разговор будет серьёзным.

— Нам нужно поговорить. Это касается Мэдс и Луки. Теперь они не просто друзья.

В его глазах сразу же, необратимо вспыхнуло нечто мужское, отцовское, первобытное.

— Они встречаются?

— Не знаю, так ли это теперь называется у подростков, — впрочем, я была абсолютно уверена, что они не встречаются. Дэвис напрягся, и я постаралась сформулировать ответ как можно мягче. — У них в подвале произошла небольшая… физическая близость.

— Насколько физическая? — Дэвис сузил глаза. — Они целовались, и я должен сделать вид, что это мило, или он распустил руки, и мне пора готовиться к тюрьме?

Я натянуто улыбнулась, чтобы он немного расслабился.

— Насколько подробно тебе рассказать?

Я надеялась, что подробности ему не нужны. Каждая минута, которую я проводила с мужем, адекватным и спокойным, была полна молчаливой лжи. Я не хотела врать о его дочери, лёжа с ним в постели. Но если бы он надавил, я соврала бы. Этому меня тоже научила Ру. Он не должен был узнать подробностей того, что я видела. Такой расклад вызвал бы слишком много вопросов о Луке и Ру. Он запретил бы мне и Мэдди с ними общаться, и это сильно помешало бы моим дальнейшим действиям.

Он нервно встряхнул головой.

— Не надо подробностей. Просто насколько это серьёзно по шкале от одного до залёта?

Я склонилась к Оливеру, поцеловала его.

— Все были одеты, но не все держали руки при себе, — такая формулировка была довольно близка к правде.

— Ну ладно, — напряжение Дэвиса чуть спало, и я поняла: то, что он представил, весьма далеко от того, что я увидела.

— Но путь начат, и мы знаем, к чему он может привести, — сказала я. — Не стоит оставлять их наедине. В их возрасте события развиваются очень быстро.

— Я помню, — печально пробормотал Дэвис.

Я тоже помнила. Предпоследний школьный год, который я пережила лишь благодаря отчаянным, пьяным взглядам на Тига. Его узкие бёдра в джинсах на низкой талии. Свет, полировавший его кудри до бронзы. Наш поцелуй. Вкус его губ сквозь облака марихуаны, сквозь тысячи глотков вина разбудил моё тело, растворил внутренности.

Я не должна была об этом думать. Вообще. И уж тем более в кровати, рядом с мужем. Ребёнок, которого мы сделали вместе, расслабленно лежал на той же кровати, растекаясь по ней, как лужица. Но пока мы плавали в бассейне, мне пришло сообщение от Тига. Ничего серьёзного. Всего пять слов.

Ты всё ещё слушаешь «Pixies»?

Глупый вопрос, но я вспыхнула и затрепетала, будто нам по-прежнему было по пятнадцать. Будто это была записка на линованной бумаге, сложенная в три слоя и переданная мне с задней парты.

Я знала, что лучше не отвечать, но всё равно ответила. Мы переписывались, пока я готовила обед. Ничего такого. Музыка и воспоминания.

Но теперь, рядом с мужем, я поняла, как беззастенчиво врала самой себе. Это значило очень многое. Если я осталась бы сейчас наедине с Тигом, я оказалась бы в точно такой же опасности, как Мэдди наедине с Лукой. Только у меня не было ни любящего отца, ни назойливой Чумачехи, чтобы меня удержать. Это должна была сделать я сама.

— Вот же чёрт, — сказал Дэвис, — я помню себя в шестнадцать лет. Ещё бы мне не знать, о чём думает этот парень. Хочется сломать ему руки. Ну, несильно.

— Бедный папочка-лапочка, — я вспомнила прозвище, которым его окрестила Мэдди. Он улыбнулся. — Она хорошая девочка. Давай не впадать в крайности. Будем просто присматривать за ними, стараться, чтобы им было чем заняться. Завтра они весь день будут нырять, а в гидрокостюме ещё никто не забеременел.

Он кивнул, но хмурая складка у него на лбу не разгладилась. Надо было рассказать ему три дня спустя, когда всё это не имело бы значения. Теперь, подумала я, у нас с Дэвисом начнутся проблемы. Он попытается осмыслить ту ложь, которую я ему рассказала, не говоря о той лжи, которой я жила столько дней, столько лет. Или же я сломаюсь и отдам Ру деньги Лолли Шипли. Я не представляла себе, как буду жить, если выберу этот путь, но, по крайней мере, Лука с его шаловливыми ручонками окажется на Мальдивах. Будет там хлестать дайкири и не беспокоиться о том, что государство выдаст их с мамашей. Я не знала, какое у меня было лицо, когда я прокручивала всё это в голове, но оно не имело значения. Дэвис смотрел на Оливера и ласково говорил с ним.

— Спасибо тебе за то, что ты ребёнок. За то, что гормонов в тебе — с чайную ложечку. Мы очень это ценим.

Я положила ладонь Оливеру на грудку, тоже ему благодарная. Дэвис перевёл взгляд на меня.

— Может, он давит на неё? Я читал об этих браслетах. Разноцветных, девочки их носят, чтобы показать, на что они готовы, и мальчики ведут себя соответственно. У Мэдди есть такой?