Я иду искать. История третья и четвертая

— А она зовёт тебя. Ты её держи за руку, может, она не умрёт. А я пойду. Вокруг много кому надо помочь.

— Я... сейчас, — Вадим тяжело поднялся — обеими руками упираясь в колено — и достал меч. Достал — и протянул его к Ротбирту. Навстречу Сыну Грома серебряным лучом лёг клинок анласа. Мечи скрестились над телом тяжело дышащей девушки. И два мальчишеских, но по-взрослому суровых голоса послышались над берегом:

— Своей кровью и своей честью! Дубом, терновником и ясенем! Зелёными холмами и хрустальными реками! Именем предков и своим именем! Я клянусь, что мы придём на берега этой реки вновь и вновь залью их кровью, но будет это кровь наших врагов. Я настигну и покараю убийц, где бы они не скрывались. И если моя жизнь пойдёт в уплату за мою месть — я плачу эту цену. Дьяус слышит! Дьяус знает! Дьяус свидетель! Дьяус слышит!! Дьяус знает!! Дьяус свидетель!! Дьяус слышит!!! Дьяус знает!!! Дьяус свидетель!!!

Интерлюдия: «Откуда берутся герои?»

... И вечно в балладах герои живут...

Дыхание легкие рвет из груди,

Срываясь надорванным хрипом.
Ничто не законченно — все впереди
И тело заходится криком...

Кольчуга — в клочки, щит изрублен в щепу,

На меч опираюсь устало,
И тех, развеселых наемных рубак
Не так уж и много осталось.

Засада. Так просто. Законы игры — 

И кодекс войны не нарушен.
Но только скажите тогда,
Отчего мне горечь терзает так душу?..

Сказать? Ну смотри, напросился ты сам.

Хотя — ведь не врут обреченным...
Имей же ты смелость признаться себе,
Как в трусости был уличен ты.

А их капитан предложил честный бой...

Не губить чтоб людей понапрасну.
Ведь загнанный зверь, хоть и полуживой,
Становится очень опасным...

Он всем предложил: «Выходи, кто храбрец!

Все равно умирать ведь придется...
Кому — от вина, а кому — на войне.
А кто от ранений загнется...»

Он всем предложил... только вышел — не ты!

Пацан молодой, желторотый.
До этого боя курьером он был,
Лихой вестовой второй роты.

А ты... ты смущенно потупил глаза,

Не выдержав вражьего взгляда.
Не принял, не смог. И теперь навсегда
Парнишка воскреснет в балладах.

И скоро другие, свой дух затая,

Мальчишки услышат баллады,
Как ради других и себя не щадя
Платил за проход из засады.

О нас и не вспомнят, что были — что нет.

Безликие, серые тени
Для тех, кто напишет хоть парочку строк
Про главных героев сражений.

Но близок конец и взлетевший клинок

Мне слепит глаза ярким бликом.
И время тягучей и вязкой струей,
Надежда придушенным вскриком.

Короткий бросок — пусть нет силы совсем.

Защита? Не нужно, не стоит...
Всего лишь тычок в сочленение лат — 
Другой эпилог у историй.

Сияющий росчерк — и холод в груди.

Тяжелой волной он разлился.
А враг... не успел ничего он понять.
А только успел удивиться.

В небесной дали тает облака дым

И тлеет закат-уголек.
Пускай же герой остается живым.
Прости, я не принял,
Не... смо...

... Он был известным храбрецом

И струны плач ведут о нем...[7]

* * *

Никому из атрапанов, даже вечному Сийбэрэ, боги не сохранили жизнь. А между тем надо было принести жертву. Молодой данван, в азарте погони влетевший на берег через брод, был сбит камнями с коня в кустах и оказался в руках анласов.