Я иду искать. История вторая

Знаю я: нас однажды не станет.
Мы уйдем. Мы уже не вернемся.
Этой горькой землей захлебнемся.
Этой утренней, этой печальной,
Неизвестной ещё непочатой.

А она лишь на миг всколыхнется.

И, как море, над нами сомкнётся.
Нас однажды не будет. Не станет.
Снова выпадет снег. И растает.

Дождь прольется. И речка набухнет.

Мы уйдем насовсем. Нас не будет.
Превратимся в туман. В горстку праха...
Но останется жить наша Правда![28]

* * *

...Впервые солнце исчезло полностью, и Олег на какое-то время окаменел, изумленный и потрясенный — нет, это слабо сказано! — увиденным над собой. Сияние звезд сделалось ярким и резким, они висели над голо­вой — без конца и края, бездонным куполом! — сливаясь в полузнакомые и вовсе незнакомые узоры, словно составленные из нанизанных на невидимые нити разноцветных холодных пушинок. Местами не было отдельных звезд — просто многоцветные сияющие пятна. Проявился, как на фотографии — и за­вис над горизонтом искривленный и расширившийся Млечный Путь. А на про­тивоположной стороне небосвода, неожиданно возник и заиграл всеми краск­ами Большой Сполох — огни переливались с сухим хрустом, похожим на скрип снега под ногами в морозную ночь.

Олег попятился и упал бы, не поддержи его Йерикка.

— Осторожнее, — без насмешки сказал рыжий горец, отпуская плечи Олега и расстилая на камнях свой плащ. — Впечатляет?

— Что?..— Олег с трудом опустил глаза, моргнул и досадливо ответил: — Ну и слово ты выцепил... Какое, оказывается, бедное небо у нас, на Земле!

— Садись, — Йерикка указал рядом с собой. Они уселись, накрывшись плащом Олега, и тот снова уставился в небо, не проявляя ни малейшего стремления к разговору. Йерикка тоже молчал — долго, а потом, когда вновь начало всходить солнце, и звезды поблекли, стали дневными, тихо заговорил:

— Все это они у нас тоже отняли... — Олег повернулся к нему, и Йерикка кивнул: — Да, да... И это тоже. Там, на юге, море огней. Все города каждую ночь сияют, реки пламени, надписи в небе, движущиеся рисунки над головой, по сторонам бегут строчки. Даже глубокой ночью там не бывает темно. Вот только звезд там нет, — в лице Йерикки что-то неуловимо дрогнуло, и он повторил: — Звезд там нет. Их просто не видно. Даже самых ярких. Многие уже и не помнят, что они есть — зачем?

— У нас в городах тоже не видно звезд, — вспомнил Олег. — Не везде, но во многих местах... Тебе тоже нравится туда смотреть?

— Конечно, — улыбнулся Йерикка. — Мечта о звездах — она в каждом из наших людей. Звезды зовут человека с того часа, когда он появился на Мире. А данванов это пугает...

— Эрик, — Олег поправил плащ, — а ты точно знаешь, что данваны — это то­же потомки ариев? Ты был на том, соседнем, континенте?

— Не был, — покачал головой Йерикка, — и точно этого я не знаю... Но мне так кажется.

— Когда кажется — креститься нужно, — разочарованно ответил Олег. И тут же вновь спросил: — Ведь твой отец у них был в доверии, неужели они ни разу не проболтались никто?

— Они всячески поддерживают версию, что Невзвляд — это их родина, — сказал Йерикка и, помедлив, словно оценивая, стоит ли продолжать разговор, добавил:— Но это фигня... Ты заметил, что у нас даже в реках бывают при­ливы?

— Нет, — удивленно откликнулся Олег. — А...

— Бывают. И вообще, у нас они очень мощные и хаотичные. Потому что Око Ночи низко, да и звезды влияют... Один человек рассчитал, что Невзгляд НЕ ВЛИЯЕТ на приливы. Если это и планета — то маленькая, а маленькая планете не может быть родиной цивилизации. Зато вполне может быть базой. И еще этот человек составил таблицы уходов волн переселенцев с Мира. Целые на­роды ариев пропадали бесследно четырнадцать раз. Те, кто стал славянами, ушли около четырех тысяч лет назад. Самая ранняя волна была восемь тысяч лет назад, самая поздняя — полторы тысячи... Назад вернулись славяне. Если и был кто-то еще, то мы о них не знаем... Но данваны укладываются в схему. Скорее всего, они потомки самой ранней волны переселенцев. Их язык довольно сильно похож на язык анласов, а те с Мира не уходили...

— Эрик, — медленно начал Олег, — человек, который все это высчитал... это был твой отец?

— Откуда ты... — вырвалось у Йерикки. Он изумленно смотрел на Олега, потом почесал нос и протянул: — Да-а... — непонятно и ничего не объяснив бо­льше. А Олег и сам не смог бы ответить, почему вдруг прыгнули ему на язык эти слова, оказавшиеся верными. Йерикка же снова посмотрел в небо и вздо­хнул: — Если бы ты знал, как я мечтаю побывать у других звезд... А могу только смотреть на них отсюда... но я хотя бы смотреть могу! Для нашей планеты это уже счастье... — и он грустно улыбнулся одной стороной рта. Потом негромко заговорил: