Я иду искать (СИ)

Снова беру небольшой тайм-аут. Медленно разминаю затекшие мышцы и отстраненно наблюдаю за метаморфозами в Сергее. За судорожно дергающимся кадыком на его шее, за бугрящимися под классической рубашкой мускулами, за выпирающей ярко-синей веной на лбу.

Не впечатляет. И не таких по рингу размазывал.

— Она упала в воду, пока вы что-то обсуждали на берегу. Теперь внизу. Переодевается в комплект сменной формы, который ей принесла администратор.

Обрушиваю на хмурящегося Аристова поток информации, молчу о том, что ему следует лучше следить за безопасностью своей жены, и круто разворачиваюсь на пятках. Чтобы тормознуть кого-то из обслуживающих фуршет официантов, схватить с его овального подноса шампанское и одним махом влить в себя содержимое бокала. После чего поморщиться от пузырьков, ударяющих в нос, и моментально зацепить добавку.

Хоть я и терпеть не могу эту шипучую хрень, сейчас она помогает. Позволяет отвлечься. Немного притушить пылающее в груди пожарище. И не думать о том, что Лиля делит постель с этим гладко выбритым интеллигентишкой.

Мантра. Дзен. Концентрация. Ну!

Делая еще один жадный глоток «Кристалл брют», я старательно вытравливаю из сознания грозящие спровоцировать детонацию картинки и глубоко дышу.

Речная свежесть. Ароматная клубника. Аппетитная выпечка. И знакомый парфюм, проникающий в ноздри.

Приближение Аристовой ощущаю каждой частью тела, давлю зарождающуюся в организме непроизвольную дрожь и не могу взять в толк, почему так противно тянет где-то под ребрами. Почему сердечная мышца стремительно увеличивается и начинает быстрее гонять кровь.

Не углубляясь в самоанализ, я сильнее сжимаю ножку фужера и краем глаза фиксирую кажущиеся важными детали. В мягком сером пледе поверх рубашки и брюк, Лиля осторожно шагает по палубе, кутается в пушистую ткань и выглядит потерянной Русалочкой, ступающей по битому стеклу. Ее длинные волосы по-прежнему пропитаны влагой, на лице ни грамма косметики, отчего она видится совсем юной и до безобразия беззащитной.

И мне до одури хочется спрятать ее от всего мира и сгрести в объятья, как раньше, только это больше не моя прерогатива.

— Малыш, ты в порядке?

— Да, все нормально.

Даже не скользнув по мне взглядом, бывшая кивает супругу и позволяет куда-то себя увести, пока у меня внутри что-то крошится с душераздирающим треском. Органы покрываются липкой чернотой, взор застилает багровая пелена, и отчего-то лопается в руке бокал.

Стекло со звоном опадает на пол, несколько крупных осколков рассекают кожу в том месте, где проходит линия любви, и я завороженно смотрю, как кровь собирается в небольшую лужицу.

Не больно совсем. На мой вкус, даже красиво.

Сосредоточившись на своем искаженном восприятии действительности, я пропускаю момент, когда кто-то испуганно ойкает, бледнеет и оседает на пол, теряя сознание. Продолжаю гипнотизировать пораненную ладонь и далеко не сразу собираю разрозненные звуки в имеющие смысл слова.

— Игнат, больно? Нужно срочно перевязать! Должен же быть на этом судне врач!

Требуя бинты, перекись водорода и квалифицированного специалиста, суетится вокруг меня Левина и вряд ли догадывается, что в эту секунду она для меня лишь невнятное смазанное пятно. Все мое внимание приковано к другой девушке с невероятными льдисто-голубыми глазами, в которых плещется убийственный коктейль из тревоги, неравнодушия и чего-то еще, лихорадящего пульс, сбивающего дыхание и выстраивающего между нами новые связи-канаты.

Глава 16

Знаю я, знаю я, полюбив тебя, проиграю я.

Брось монетку в этот слот,

Чтобы разлучить, много не возьмет.

(с) «Arcade», Даниэла Устинова.

Лиля

Все неправильно.

И день рождения этот дурацкий. И вышедшее боком падение с чертовой яхты. И гнетущий мучительный стыд, затапливающий сознание. И уродливая ревность, сжимающая острыми когтями лихорадочно трепыхающееся сердце.

Особенно ревность.

Ей нет места в моем изолированном устойчивом мирке, где у меня есть красавица-дочь, заботливый муж и где я не претендую на представляющего собой бомбу замедленного действия Игната. Только вот бывшая незыблемой до недавних пор Вселенная от нашего столкновения идет крупными трещинами, и теперь я мечтаю сомкнуть пальцы на шее Левиной.

Завожусь, стоит ей попасть в поле моего зрения. Закипаю, как старенький алюминиевый чайник у бабушки на газу.

А Вика вся такая идеальная, бегает вокруг Крестовского, суетится и преданно заглядывает ему в глаза, словно щенок тойтерьера, пытаясь заслужить звание «образцовая невеста года». Звание, которого я никогда не была достойна…

Варясь в старых обидах, я давлюсь собственной желчью и пресекаю наш с Игнатом зрительный контакт до того, как злость перехлестнет через все допустимые отметки. Кутаюсь сильнее в свой кокон-плед, прочерчиваю ногтями борозды на ткани и прячусь мужу за спину, пока стылый холод вместе с кровью течет по венам.