Я иду тебя искать

— Да тебе-то что? — спокойно спросил Денис.

Я смотрел на Наталью во все глаза. Никогда еще я не видел ее в таком возбуждении. Обычно она безупречно владеет собой. Брезгливая гримаска не сходила с ее лица. Мне стало неприятно. Почему девчонка «эта»? Почему «девка»? Мне лично девчонка понравилась. Хорошая девчонка. Никакая не «эта». И вообще — как можно судить о человеке, видя его первый раз? Только потому, что девчонка пришла в чужую мужскую квартиру за своими вещами? Ну и что? Мало ли какие у нее были отношения с Нашим другом? Кому до этого дело? Что мы вообще об этом знаем? Все-таки Наталья — баба мещанская на чайник. Я всегда это знал.

Наталья не унималась:

— Слава Богу, Ольга теперь с ним угомонится! А то смотреть противно, как она вокруг него скачет!

У Дениса дернулся угол рта.

— А на Гришу тебе смотреть не противно? — очень холодно, даже высокомерно, поинтересовался он. — Как он вокруг Жени скачет?

— Женя? Женя?! — Наталья уже кричала так, что мне пришлось встать и задвинуть перегородку между кухней и гостиной. — Женя ваша сука! Женя ваша всех в грязи вываляла и рада! Женя ваша подстилка! Порядочные люди таким, как она, руки не подают! На порог не пускают!

— Ну, если порядочные, то коне-ечно, — протянул Денис.

Я посмотрел на него с пониманием. Хотя… В принципе Наталья права. Если смотреть со стороны, поверхностным взглядом, Женя каждый день, каждый час каждым своим движением, каждым жестом нарушала границы дозволенного. Как будто ставила дьявольский эксперимент над человеческой натурой. Я знаю людей, нарушающих границы дозволенного. Такими людьми движет обычно азарт или желание бросить вызов общественному мнению, проверить себя, преодолеть запреты, раскрыть тайну. Мало ли причин. Их будоражит риск. Область их игры обычно довольно узка. Бизнес. Любовь. Экстрим. Обойти на повороте конкурентов. Переспать с лучшей подругой жены. Забраться черт-те куда и не сломать шею. Женя с ее бытовой заземленностью, крепко стоящая на мускулистых ножках с хорошо развитыми икрами, нарушала границы дозволенного в области кухонных интересов и коммунальных бытований. И это было немыслимо. Потому что непонятно. Как можно не выбирать выражений, когда просто говоришь с людьми? Вернее, употреблять ТАКИЕ выражения? Так прямо, грубо и откровенно выражать свои желания? Так наотмашь бить мнением? Не извиняться за сказанное? Не стесняться? Совсем не знать о существовании приличий? Как будто испытываешь людей на прочность, на терпимость, на порядочность. Есть же вещи, о которых нельзя напрямую, которые требуют деликатности. Как можно выгнать взашей прямых наследников и водвориться в квартире, на которую не имеешь никаких прав? Ладно опасно. Но ведь непристойно! Приличные граждане так не делают! Но Женя не была порядочной. И непорядочной тоже не была. Она не нарушала нравственности. Она оперировала понятием «нравы». А нравы — так считала Женя — у всех одинаковые. Приличным людям тоже охота хорошо жить, только они прикрываются тряпьем благопристойности, за которой прячется двойная мораль. Надо отдать должное Жене — сама она по крайней мере была честной. И потому действовала в лоб. Она не чувствовала и не понимала, что такое хорошо и что такое плохо. Не ведала добра и зла. И в этом смысле была не хуже собственного ребенка. Чистое дитя. Женя выставила нас дураками. Ну и что? Сами виноваты. Нельзя выставить дураком человека, который таковым не является.

Пока я размышлял о Жене и ее месте в иерархии нравственности, страсти на моей кухне накалялись. Наталья перестала кричать и перешла на змеиный шепот. Она перегнулась через стол, впилась глазами в глаза Дениса и яростно выплевывала ему в лицо:

— Быдло. Быдло. Вот она кто, ваша Женечка! Грязь! От нее дерьмом воняет! Со дна поднялась, на дно и плюхнется! Хорошенькие методы квартиры получать!

«Да чего это она, правда? — мимолетно подумал я. — Что ей до Жени? И до квартиры? И чего она на Дениса набросилась? Как будто сводит с ним счеты?»

Но тут Денис поднялся с места и навис над Натальей.

— Квартиры? — со злостью бросил он. — А ты как свою выбила? А, беленькая? Чистенькая? На свои деньги купила? В наследство получила? Или, может, десять лет на очереди стояла? Это не ты, случайно, Ритку после смерти родителей из квартиры выдавила? Это не ты заставила ее в коммуналку прописаться? Она из этой коммуналки до сих пор выбраться не может! А когда я сказал, что Ритке надо компенсацию дать, ты мне что ответила? Не помнишь? А я-то дурак! Я-то!.. Ненавижу!

Ритка была старшей сестрой Дениса. Меня, кстати, всегда удивляло, почему она не требует своей доли за квартиру, которая досталась им с Денисом после смерти родителей. Между прочим, вполне роскошную даже по нынешним временам. Я объяснял это тем, что дело происходило давно, когда мы еще не знали, что квартиры можно делить, покупать и продавать. А Ритка всегда была малохольной, не от мира сего. Она по-тихому выписалась в коммуналку к мужу и сидела там мышью последние двадцать лет, не рыпалась.