Я играл в футбол с пеленок. Книга о Владимире Казаченке

В зенитовский коллектив я влился довольно легко, особых проблем не возникло. Наверняка помогло, что уже несколько лет в «Зените» был Леша Стрепетов, наш, колпинский. Но и атмосфера в команде была дружеской. Было несколько футболистов, пытавшихся наезжать на молодых, но не они задавали тон. Помню, оказался первый раз на базе в карантине, а он продолжался четыре дня. Все уже привыкли к этому режиму, занимаются своими делами, а я проснулся утром, слоняюсь по территории неприкаянным. Смотрю: у комнаты сапожника Садырин что-то мастерит. Я подошел, предложил помочь, он не возражал, и мы сделали два скворечника. Он забрался ко мне на плечи, и прибили мы скворечники на самые высокие березы. После этого у нас с Садыриным были отличные взаимоотношения. Скажи мне кто-нибудь за месяц до этого, что с капитаном «Зенита» подружусь, ни за что бы не поверил, ведь раньше только по телевизору его видел.

Через 13 лет, когда заканчивал играть, посмотрел я на эти березы – скворечники живы, в дерево вросли, теперь их уже и с подъемного крана не достанешь. И когда Паша уже главным тренером «Зенита» работал в 96-м году, я ему эти скворечники показал, говорю: «Федорыч, смотри, сколько лет прошло, а сохранились, какие мы квартирки птицам сделали!»

Садырин и Борис Кох были главными шутниками в том составе «Зенита». И еще, пожалуй, Георгий Вьюн. К их розыгрышам я присоединился уже позже, когда стал регулярно в основе появляться.

К нам часто на базу приезжал заместитель генерального директора ЛОМО Евгений Вершинский, он курировал команду. Евгений Альфонсович направлялся к тренерам, а его шофер сразу же шел к бильярдному столу, просто больным был до этой игры. Он все время ходил в белой рубашке, вел себя несколько высокомерно. И вот однажды, пока он в очередной раз катал шары, мы с Садыриным отогнали его черный «москвич» за поле и поставили между двух березок так, что ни вперед не тронуться, ни назад. Вершинский освободился поздно – около 11 часов вечера, а уехать не может: где машина? Шофер бросился искать, нашел по следам. Как, бедный, мучился: и поддомкрачивал ее, и пытался подвинуть. Когда справился, рубашка у него была уже не белой, а красной, поскольку комаров там летало – буквально туча. Но больше без присмотра он автомобиль не оставлял.

Шуток, действительно, можно вспомнить очень много, поскольку развлечений на базе в то время практически не было. Вечером все собирались в общей комнате, смотрели передачи по маленькому черно-белому телевизору. Иногда нам привозили кинофильмы. Так что ребята с чувством юмора были просто необходимы, чтобы поддерживать хороший микроклимат.

Зачислили меня в «Зенит» в начале августа 1970-го, а футболистом основного состава я почувствовал себя только в 1974-м.

Евгений Горянский в окружении игроков «Зенита»

Я прошел хорошую школу в дубле у Завидонова и Васильева. Большое им спасибо. Как и Евгению Ивановичу Горянскому, первому тренеру, доверившему мне место в основном составе.

Он тогда был старшим тренером «Зенита». Дебют мой за родную команду состоялся 17 июня 1972 года в матче против «Спартака», так что легким такой дебют не назовешь. Видно, действительно верил в меня Горянский, коли бросил молодого парня в такое пекло, в поединок с принципиальным соперником.

И задание у меня было непростое: персонально играть против футболиста сборной СССР полузащитника Николая Киселева. Так что вышел я не на замену, а сразу в стартовом составе – как модно было, оттянутым левым крайним, или четвертым полузащитником. Тогдашняя тактическая новация. Сыграл я всего два матча в тот год, со «Спартаком» и московским «Динамо», так что запоминающиеся были встречи. Не только для меня, как для начинающего зенитовца, но и для болельщиков. Та встреча с «красно-белыми» выжала из меня все, не столько физически даже, сколько психологически. За неделю я не восстановился, и Горянский это почувствовал. Он дал мне понять, что игрой моей против «Спартака» доволен, так что, продолжив тренировки и не попав в основной состав, я не сломался. Евгений Иванович решил не форсировать подготовку, и, думаю, был прав. Все это пошло мне на пользу. Да и голова немного закружилась после выхода против «Спартака» в стартовом составе. Словом, Горянский показал себя настоящим педагогом. Я после той встречи многовато начал брать на себя в матчах дублеров, ошибался и считаю, что игры в резервном составе сослужили мне на тот момент хорошую службу. Но меня привлекали и к подготовке с «основой», я чувствовал: в меня верят. С начала сентября я уже тренировался в главной команде, продолжая играть и в дубле. Горянский создал в 1972 году прекрасный коллектив.

Владимир Казаченок в одной из зарубежных поездок. Середина 1970-х

«Зенит» уверенно выступал в чемпионате, пробиться в такую команду было сложно. Я знал, что предстоит поездка в Англию, но и не мечтал, что меня туда возьмут. Евгений Иванович к тому времени на меня уже рассчитывал, и в Англию с «Зенитом» я поехал.