Я/Или ад

— Совсем спятил, придурок, аааа???? Сейчас психушку вызову, в дурдом поедешь, болван, болван!! — Женщина буквально зашлась в гневном визге. — Ничего, я тебе все напомню, сволочь. И все-оооо тебе припомню, скотина!

— Кто ты? — печально спросил Ихтеолус, чувствуя, что истина находится внутри него самого.

— Я Аглая, тварь!! Сейчас без костылей поползешь, сука!

Ихтеолус долго собирался с чувствами, потом наконец решился и выкрикнул:

— Ну ты, отброс, может, объяснишь мне, что к чему?! Я же ничего не помню… Что с моей ногой?!

— Противопехотная мина!

— Успокойтесь, Ваше Величие, — ласково проговорил высокий человек в розовой тюбетейке. — Вы и не можете ничего помнить. Вы слишком много приняли этого… “напитка забвенья”… Или же, его еще называют “Господень блеф”, “наебка небес”… Похмелье от него выражается в полнейшей амнезии. Разрешите ввести вам противоядие?

— Немедленно, — обрадовался Ихтеолус. — Давай же, ну!.. — Он просительно протянул правую руку. — Я хочу прийти наконец в себя!.. Вот уж воистину “Господень блеф”!

— Слушаюсь, Ваше Величие.

Аглая подошла к Ихтеолусу почти вплотную, размахнулась и залепила ему по роже мощную пощечину.

— Вот тебе, дрянь!.. — брызжа слюной, возмущенно рявкнула она. — Сейчас вылетишь отсюда пулей — оооо!!!!

Человек отлучился к небольшому столику, стоящему у стены, и вернулся, неся перед собой на вытянутых руках атласную подушечку, на которой лежал небольшой, набранный прозрачной жидкостью, шприц.

Ихтеолус понял, что все происходящее является некоей устоявшейся реальной действительностью, помимо воли воздействующей на его ощущения и поступки, и поэтому он решил полностью отдаться этому грозно вторгнувшемуся в его личность, ныне протекающему бытию и просто плыть по его течению, принимая все таковым, как оно есть.

— Извини меня, любимая, — проговорил Ихтеолус, покоряясь. — Я просто ничего не понимаю.

Человек нежно взял его руку, перетянул ее жгутом и ловко сделал укол в вену.

Тут же взрыв восторга объял организм Ихтеолуса нарастающими волнами счастья, пробегающими по всему его трепещущему от резкого блаженства телу с головы до пят; все его существо, пронзаемое лучами холодного огня радости, словно стало беспрерывно воздушно расширяться, будто собираясь обернуть собой мир, искрящийся повсюду изначальной благодатью; свет смысла озарил его дух, воспаряющий ввысь, в то время как плоть съеживалась сама в себе, словно использованная салфетка, брошенная в костер; и высшая любовь уволокла его душу в водоворот сладкой грусти и ликования, преобразовывая ее в свой вечный образ, лишенный любых подобий и сомнений.

— Я… — прошептал Ихтеолус, охваченный наступившим в этот миг подлинным раем, — я…

Теперь он знал все.

— Спасибо, Пусси! — громко сказал он, обращаясь к человеку в тюбетейке. — Отлично! И… сегодня же великий день?

— Величайший, — ответил Пусси, унося подушечку со шприцем. — Вы…

— Я Великий Виконт Полой Земли Абульфакир Цепрусс, — гордо заявил Ихтеолус, вставая с кровати и слегка пошатываясь от нахлынувших на него приятных ощущений, — сегодня достигну Внешней Тьмы, в которой сокрыт Изначальный Свет! Я отворю главную потайную дверь мира и выйду наружу, чтобы войти в царство вечной благодати, любви и истины! Все готово, Пусси?.. Теперь я все вспомнил!

— Слава богу, придурок, — радостно огрызнулась Аглая. — Сейчас тебе костылики принесу. Потом позавтракаешь, и — дуй отсюда, балбес!

— Ну зачем же так, любимая моя… — нежно протянул Ихтеолус.

Аглая ушла, оставив его наедине с самим собой.

— Завтрак вас ждет, Ваше Величие! — растроганно молвил Пусси. — И…

— Она? — трепетно спросил Ихтеолус.

— Аглая вас ждет!

— Тогда я сейчас, — радостно молвил Ихтеолус, потягиваясь. — Идите, Пусси, я ко всему готов!

— Ура! — радостно крикнул Пусси, с чувством счастья выбегая из тронной спальни. Дверь открылась, вошла Аглая, держащая деревянные костыли.

— На вот, балбес. Одевайся, иди завтракать, а потом — дуй отсюда, сволочь!..

Ихтеолус не спеша одел серебряный камзол, нацепил шпагу и накинул голубую манию, вышитую золотыми звездами. Он взял костыли своими мускулистыми руками, попробовал встать, но тут же рухнул обратно на диван, ощутив пронзившую все его существо резкую слабость в каждом члене тела.

— Придурок! — рявкнула Аглая. — Совсем ходить разучился… убогий болван! Давай, я жду тебя на кухне!

Она произнесла еще что-то невнятное и злобное, затем гневно вышла из комнаты, оставив дверь открытой. Ихтеолус снова попробовал встать, совершенно ничего уже не понимая и не соображая. В конце концов ему это удалось, и он медленно заковылял вперед — по небольшому узкому коридорчику — в кухню, откуда пахло какими-то жареными отбросами.

Ихтеолус вошел в обеденную залу, важно встал, щелкнул лаковыми сапогами и величественно посмотрел на подобострастно застывшего у входа стражника. Стражник тут же изобразил радостное раболепие и выпалил:

— Его Величие Великий Виконт Полой Земли Абульфакир Цепрусс!

Сидящие за столом Аглая, Бендер и Пусси поспешно вскочили и склонились в почтительных поклонах.