Я или Человек Без Тела

Изготовление и комплектация идет полным ходом.

- Это мои проблемы? - искренне удивился АКМ.

- Мои. Конечно, мои. Но я напомню вам, Алексей Константинович, ваш гонорар за проект "Водопад" получен вами не полностью. Я лишь аванс выдал. Если тема накроется, то я вам не смогу заплатить остальное. Я вас не пугаю, Алексей Константинович, ни боже мой! Я понесу убытки и не смогу выполнить взятые на себя обязательства.

Просто, физически не смогу. И не только перед вами. Перед своими штатными сотрудниками, перед контрагентами. Возможно, вопрос встанет о банкротстве. - Рассказывая АКМу о том, что может произойти вследствие его отказа ехать со мной в Клим и помогать мне разруливать ситуацию, я сильно преувеличивал.

АКМ шумно засопел, решая, как поступить - согласиться поехать со мной в командировку или остаться дома, творить дальше. Финансовый вопрос был для Алексея Константиновича очень актуален, потому что пенсии изобретателю явно не хватало для жизни, а вместе с ним в двухкомнатной хрущевке жили еще двое, по сути, иждивенцев - жена, которая всю свою жизнь проработала рядовой лаборанткой, а потому и пенсию получала мизерную, и дочь-инвалид. Я это знал.

Посопев с минуту, Мурашкин вдруг спросил:

- А про какую статью ты говорил?

Я встал, сходил в кабинет и вернулся с распечаткой статьи, переданной мне Готлибом. АКМ долго ее читал, шевеля толстыми губами и изредка крякая от возмущения. Прочитав, швырнул статью на пустое блюдо и сказал:

- Что вытворяют, сволочи! Это мой-то "Водопад" барахло? Нет, ты прав, Николаша, ехать надо. Только…, - АКМ поскреб лысину. -

Только с деньгами у меня сейчас не густо. Правильнее будет сказать - нет их у меня.

- Двести долларов, - объявил я сумму его гонорара.

- Две-е-ести? - скривился пенсионер-изобретатель.

- Двести чистыми, - поспешно уточнил я. - Дорога в оба конца, проживание в двухместном номере самой лучшей гостиницы города Клима, трехразовая кормежка в ресторане - все за счет фирмы. Двести на карман.

- Ну, так-то еще куда ни шло… Выезжаем…?

- Сегодня в одиннадцать десять вечера по местному времени. На поезде. Билет на вас уже заказан. Номер в гостинице забронирован.

АКМ посмотрел на меня оценивающе.

- Далеко пойдешь, Николаша, - покачал он своей круглой лобастой головой. - Высоко поднимешься.

- Да нет. Вряд ли. Не хочу я слишком высоко подниматься. Больно падать. Уж лучше я здесь, рядышком с вами, дорогой Алексей

Константинович. Так век и скоротаем вместе. При взаимовыгодном сотрудничестве.

3.

В этом ресторанчике мы с Викой ужинаем чаще всего. Мне он нравится. Нравится своей, лишенной помпезности и показухи, строгой, лаконичной обстановкой, уютом и тихой, ненавязчивой живой музыкой.

Иногда здесь поют, но чаще просто играют. Два парня играют на гитарах современные композиции и классическую музыку. Иногда они играют вдвоем, иногда по очереди. Пока один играет, второй отдыхает, сидит за столиком рядом с подиумом и цедит через соломинку фирменный напиток, безалкогольный, конечно. Хорошо играют парни, владеют своими семиструнками в совершенстве! Ресторанчик так и называется -

"Семь струн".

Нравится ли ресторанчик "Семь струн" Вике? Уверен, что нет. Она просто мирится с тем, что здесь нравится бывать мне. Игру на гитаре она называет бренчаньем, тягомотиной или, когда она сильно раздражена и теряет над собой контроль, то грубо - суходрочкой. Вику больше устраивает грохот басов и громкие, закладывающие уши, не позволяющие разобрать слов собеседника, визги, которые в сочетании с бьющими по мозгам басами принято у молодежи называть клевой музыкой.

Ей больше по душе не умиротворенная тишина, не полусвет и уют, а шумное молодое окружение и хаотическое мигание разноцветных огней. В такой обстановке она чувствует себя вполне комфортно, как рыба в воде. Я не понимаю - как она не устает от звуковых и световых бомбардировок?

Мы с Викой совершенно разные, мы из разных эпох, а потому будущего у нас нет. Нас связывает только мой кошелек и ее молодость.

Мы пользуемся друг другом. Мы обмениваемся тем, что имеем.

Взаимовыгодный обмен. И только! Я это понимаю, а Вика это понимает еще лучше, чем я. А потому она пытается выдавить из меня все, что можно и как можно скорей.

Промедление смерти подобно!

Я не смог заехать за Викой, только позвонил ей и назначил время и место встречи, поэтому в "Семь струн" она приехала на такси. Еще в дверях, когда она вошла в зал в своем новом красном платье, привлекая взгляды всех мужчин, сидящих за столиками, я увидел выражение ее лица и понял, как она раздражена - ее голубые глаза, обычно притворно-ласковые, сверкали гневными искорками. Прическа у нее была такой же, как вчера, у парикмахера она, понятное дело, не была, а косметики на ней почти не было. Может, и правда закончилась?

Впрочем, мне нравилось, когда на Вике минимум косметики.