Я исчезну во тьме. Дело об «Убийце из Золотого штата»

Я все еще настроена оптимистично относительно дальнейшего расследования, но это не значит, что я не вижу трудностей, которые неизбежны, когда пишешь о нераскрытом преступлении. Поэтому у меня появилась одна идея. После публикации моей статьи в журнале я получила множество писем от читателей, и почти все они начинались со слов: «Наверное, вы уже думали об этом, но если нет, как насчет… (далее излагалась какая-либо идея для расследования)». Это окончательно убедило меня в том, что в каждом из нас живет Шерлок Холмс, уверенный, что сумеет раскрыть любую тайну, было бы достаточно улик. Если главная проблема или серьезный недостаток в данном случае заключается в недовольстве читателей, когда они узнают, что дело не раскрыто, почему бы не перевернуть все с ног на голову и не сделать недостаток достоинством? У меня уже есть сотни страниц аналитических исследований – и прошлых лет, и недавних: геопрофили, подробные отчеты по отпечаткам подошв, по дням недели, когда совершались нападения, и т. п. Моя идея заключается в том, чтобы привести в книге некоторые из этих предположений и дать читателю возможность самому сыграть роль детектива.

Мы не остановимся, пока не узнаем его имя. Мы тоже будем детективами.

Пол Хейнс и Билли Дженсен, май 2017 года

Послесловие

У Мишель вызывало скуку все связанное с магией или космическими кораблями. «Я в это не играю», – смеясь, говорила она. Бластеры, волшебные палочки, светящиеся мечи, сверхчеловеческие способности, призраки, путешествия во времени, говорящие животные, супернаука, заколдованные артефакты или древние проклятия – «все это какой-то обман».

«Он что, создает еще одну броню?» – спрашивала она во время просмотра первой части «Железного человека». Прошло двадцать минут фильма, Тони Старк настраивал и совершенствовал свою громоздкую серую броню «Марк I», превращая ее в суперброню – красную, оттенка яблок в карамели, с благородным золотом. Мишель хмыкнула, встала и отправилась в магазин.

Спагетти-вестерны были слишком затянутыми и жестокими. Зомби – неправдоподобными с научной точки зрения. А демонических серийных убийц с их сложными замыслами она воспринимала как единорогов.

Мы с Мишель были вместе тринадцать лет и прожили в браке десять. У нас не нашлось ни единой точки соприкосновения в области поп-культуры. Нет, постойте: «Прослушка»[67]. Нам обоим нравилась «Прослушка». Вот, пожалуйста.

Когда мы познакомились, я походил на бурлящий и шипящий котел, полный давно забытых эфемерных образов и разрозненных фактов, связанных с кино, книгами, комиксами, музыкой. И серийными убийцами.

Я знал и число жертв, и modus operandi, мог привести цитаты из интервью. Собирательство информации о серийных убийствах – своего рода обряд инициации для парней чуть за двадцать, желающих казаться мрачными и дерзкими. Я был именно таким задротом, и в свои двадцать, чтобы сойти за мрачного и дерзкого типа, сделал бы что угодно. И потому на протяжении всех пушистых и уютных 90-х сыпал никчемными сведениями о Генри Ли Лукасе, Карле Панцраме и Эдмунде Кемпере.

Мишель тоже знала все эти значительные и мелкие факты. Но для нее они были фоновым шумом, таким же несущественным и совершенно неинтересным, как укладка бетона.

Что интересовало Мишель, стимулировало ее мышление и приводило в действие каждый нейрон и рецептор, так это люди. А именно детективы и следователи. Мужчины и женщины, которые, вооружившись уликами разного рода (чаще этих улик было слишком много, и им приходилось их просеивать, отметая отвлекающие и ложные), были способны строить ловушки для поимки монстров.

(Уф, это было описание того, чем занималась Мишель, предназначенное для фильма. Прошу прощения. Мне трудно избежать преувеличения, когда речь заходит о ней.)

Десять лет я был женат на борце с преступностью – абсолютно серьезном, методичном, с «серыми клеточками», британского типа борце. Я видел ее праведную ярость, когда она читала свидетельства выживших или интервью с членами семьи, все еще убитыми горем после потери родных. Случалось, что утром я приносил ей кофе и заставал ее за ноутбуком плачущей, подавленной и раздосадованной тем, что очередная ниточка, за которой она следовала, привела ее к кирпичной стене, в которую она с размаху уткнулась носом. Но потом она принимала дозу кофеина, вытирала глаза и снова колотила по клавишам. Открывалось новое окно, открывалась новая ссылка, начинался новый поход против подлого, жестокого мерзавца.

Книга, которую вы сейчас читаете, стала для нее способом подойти к своей цели так близко, как только возможно. Мишель всегда говорила: «Мне не важно, поймаю ли я его сама. Я просто хочу, чтобы на него надели наручники и захлопнули за ним дверь камеры». Она не кривила душой. Она родилась с сердцем и умом настоящего копа – жаждала справедливости, а не славы.