Я исчезну во тьме. Дело об «Убийце из Золотого штата»

У Роджера Харрингтона выработалось убеждение, которого он неуклонно придерживался, не думая о последствиях. В октябре 1988 года, через восемь лет после убийства его сына и невестки, его слова процитировал журнал «Ориндж коаст»: Харрингтон утверждал, что искать мотив следует в прошлом Патти, а не Кита. К моменту смерти они были женаты всего несколько месяцев. Казалось, Патти было не в чем упрекнуть, но насколько хорошо новые родственники знали о ее подлинном прошлом? Одна деталь убедила Харрингтона в том, что пара, скорее всего, была знакома с убийцей, – покрывало на кровати. Убийца не пожалел времени на то, чтобы с головой укрыть своих жертв покрывалом.

«Тот, кто сделал это, знал их и сожалел о случившемся», – заявил Роджер журналу.

В прежние времена дела порой раскрывались благодаря одному неожиданному телефонному звонку: пронзительная трель дискового телефона была предвестником предсмертной исповеди или появления свидетеля с неопровержимой информацией. Но в деле Кита и Патти Харрингтон или Мануэлы Виттун телефон так и не зазвонил. Прорыв был достигнут благодаря трем стеклянным пробиркам, которые пролежали без дела в запечатанных конвертах пятнадцать лет.

Мало кто встретил бы эту новость с большим воодушевлением, чем Роджер Харрингтон. Пустота на месте лица убийцы его сына занимала огромное пространство на его ментальной карте. Статья в журнале «Ориндж коаст», посвященная его поискам убийцы Кита и Патти, заканчивалась мрачным и прямолинейным заявлением: «Вот почему я до сих пор живу: не хочу уходить, пока не узнаю».

Три пробирки, приблизившие разгадку тайны, были открыты, а их содержимое – подвергнуто анализу в октябре и ноябре 1996 года. К декабрю, располагая результатами, следователи управления шерифа округа Ориндж были готовы обзвонить семьи потерпевших. Но Роджер Харрингтон об этом так и не узнал: он умер за полтора года до этого, 8 марта 1995 года.

Будь Роджер жив, он узнал бы о прошлом убийцы и понял бы, что ошибся относительно причины, по которой головы его сына и невестки были накрыты покрывалом. Не из-за угрызений совести. В предыдущий раз, когда убийца забил пару насмерть, оказалось, что это грязное дело. Он не хотел испачкаться кровью Кита и Патти.

В одно воскресное утро 1962 года некий британский разносчик газет нашел на обочине дороги дохлую кошку. Этот двенадцатилетний мальчишка кинул трупик в свою сумку и принес домой. Дело было в Лутоне, городке в тридцати милях к северу от Лондона. До обеда еще оставалось время, и, чтобы скоротать его, мальчик положил кошку на обеденный стол и принялся препарировать ее самодельными инструментами, в числе которых был скальпель из сплющенной спицы. Мерзкая вонь распространилась по дому, вызвав недовольство всей семьи. Если бы ребенок потрошил еще живую кошку, этот случай можно было бы отнести к биографии Теда Банди. Но вышло так, что мальчик, о котором идет речь, стал ученым и заклятым врагом серийных убийц, создав их криптонит. Его имя – Алек Джеффрис. В сентябре 1984 года Джеффрис разработал технику ДНК-дактилоскопии и тем самым навсегда изменил криминалистику.

ДНК-технологии первого поколения в сравнении с нынешними – как компьютер «Коммодор 64» рядом со смартфоном. Когда в криминалистических лабораториях округа Ориндж в 90-х годах XX века только начали внедрять анализ ДНК, на работу по одному делу у одного криминалиста уходило до четырех недель. Биологический образец для анализа должен был иметь достаточные размеры – к примеру, для этой цели годилось пятно крови размером с монету в четверть доллара, – и находиться в хорошем состоянии. А теперь соскоба клеток кожи достаточно, чтобы за считаные часы узнать чью-либо генетическую подноготную.

Принятый в 1994 году закон об идентификации ДНК уполномочил ФБР вести национальную базу данных, и так родилась система CODIS – Объединенная индексная система ДНК. Удобнее всего объяснить, как действует CODIS сегодня, на примере верхушки огромной криминалистической пирамиды. Подножие пирамиды – это сотни местных криминалистических лабораторий по всей стране. Эти лаборатории собирают неидентифицированные образцы ДНК с мест преступлений, а также у подозреваемых и вносят их в базы данных соответствующего штата; в Калифорнии введенные образцы автоматически загружаются каждый вторник. Штат также отвечает за сбор образцов ДНК в тюрьмах и судах. Затем базы данных штата берут все собранные образцы и проводят процесс верификации и внутриштатного сравнения. После этого образцы передаются вверх по национальной лестнице до CODIS.