Я исчезну во тьме. Дело об «Убийце из Золотого штата»

Оказавшись у себя в номере, я сразу же переоделась в отутюженный белый отельный халат. Потом опустила жалюзи и отключила телефон. Высыпала в бокал пакет мармеладных мишек из мини-бара, поставила его поближе к себе и уселась на кровать по-турецки со своим ноутбуком. Мне предстояло редкое удовольствие – двадцать четыре часа без помех и необходимости отвлекаться, без крошечных ручек, липких от краски, которые надо отмыть, без погруженного в мысли голодного мужа, являющегося на кухню с вопросами об ужине. Я вставила флешку. С мыслями, переведенными в режим сортировки почты, с указательным пальцем на клавише со стрелкой вниз, я начала не просто читать, а пожирать текст глазами.

Полицейские отчеты и протоколы воспринимаются как рассказы, написанные роботами. Они лаконичны, четко структурированы, в них почти нет места суждениям или эмоциям. Поначалу эта лаконичность импонировала мне. Я нисколько не сомневалась, что имя преступника, отчищенное от лишних подробностей, блеснет особенно ярко. Но просчиталась. Сжатый формат протоколов обманчив. В своей совокупности даже самые скудные детали начинают сливаться в сплошную массу. Некоторые моменты отделялись от нее, вызывая настоящий шок, который я не всегда могла предвидеть: недавно расставшаяся с мужем тридцативосьмилетняя мать обшаривает в темноте пол, находит игрушечную пилу своего сына и тщетно пытается с ее помощью перепилить веревки на своих распухших руках; тринадцатилетняя девочка, связанная в постели, спрашивает любимую собаку после того, как насильник выходит из комнаты: «Глупый, что же ты ничего не сделал?» Пес тычется в нее носом. Она приказывает ему ложиться спать. Что он и делает.

Часы пролетели, мармеладные мишки закончились. Мой номер располагался на десятом этаже, прямо над тем местом, где был раскинут свадебный шатер. По пути в номер я обошла группу подружек невесты в нарядах цвета морской волны, позирующих фотографу в коридоре. Заиграла музыка, довольно громкая. Я взялась за телефон, чтобы позвонить администратору. Но что ему сказать? «Пусть веселятся потише»? Я повесила трубку. Все дело в том, что я была на нервах от сахара, голода и оттого, что слишком долго просидела в темноте, пожирая пятьдесят глав хоррора, изложенного каким-то мертвым голосом, каким говорят сотрудники отдела регистрации транспортных средств. В глазах рябило от яркого экрана, они пересохли так, словно их подвергли вакуумной чистке в туалете самолета. Радостная музыка сейчас совсем не подходила к моему настроению.

Город Сакраменто расположен у северной оконечности Калифорнийской долины, у слияния рек Сакраменто и Американ-Ривер, и был спроектирован с учетом водоотведения. Суть в том, что все излишки воды, будь то от горных стоков или дождей, направляются вниз по реке к калифорнийской дельте и океану. Это известно мне только потому, что в полицейских отчетах часто упоминаются сточные канавы и каналы с бетонной облицовкой. С самого начала по отпечаткам подошв, другим уликам, подозрительным случаям и даже по тому, что одна из жертв была приведена туда, было ясно, что «Насильник с востока» перемещался по водоотводной сети, что он, подобно обитателю подземелья, именно там и дожидался темноты. Мне вспомнилась каноническая сцена из фильма «Создание из Черной лагуны»: морской биолог Кей, которую сыграла красавица Джули Адамс, ныряет с экспедиционного судна в Черную лагуну и мы видим, как из спутанного клубка морских водорослей возникает жуткий гуманоид – жаброчеловек и плывет под Кей, словно ее загипнотизированное отражение. Мы смотрим и ждем, когда девушка увидит его и запаникует, но он остается незамеченным, только задевает когтистой лапой с перепонками ее ногу, и Кей испуганно вздрагивает.

«Насильник с востока» выслеживал отдельных людей, но после чтения полицейских отчетов становилось ясно, что он следил и за районами в целом, часто пересекая Сакраменто по подземному лабиринту сточных каналов и труб. Он предпочитал одноэтажные дома, обычно вторые от угла, вблизи зеленых зон – открытого поля, какого-нибудь парка. Перед каждым нападением отмечались случаи присутствия кого-то подозрительного и незаконного проникновения в жилища, расположенные вблизи дома жертвы. Пропадали мелкие, недорогие, порой очень личные вещи. Количество странных телефонных звонков резко возрастало накануне нападения в радиусе четырех-пяти кварталов. «Насильник с востока» проводил рекогносцировку. Изучал людей, выяснял, когда они бывают дома. По-видимому, его стратегией было выбрать район, наметить полдюжины потенциальных жертв и, возможно, расставить в их списке приоритеты. Он доводил до максимума число вариантов и готовил почву, благодаря чему, когда наступала назначенная ночь, его позывы никогда не оставались неудовлетворенными.

Это значит, что есть женщины, которые из-за изменения графика их работы или просто по счастливой случайности так и не стали жертвами, однако даже они, подобно предмету одержимости создания, шныряющего в лагуне, чувствовали, как их коснулось что-то пугающее.