Я исчезну во тьме. Дело об «Убийце из Золотого штата»

Дом Сидни Базетта, построенный по проекту Фрэнка Ллойда Райта на Резервуар-роуд в Хиллсборо недалеко от Сан-Франциско, расположен в конце извилистой, затененной деревьями дорожки и не виден с улицы. Об архитектурных достоинствах этого дома много говорят, однако их редко видят. Как-то днем в 1949 году тещу владельца, которая находилась в доме одна, удивил стук в дверь. Гостем оказался бизнесмен средних лет, в очках с толстыми стеклами. За его спиной стояли шестеро серьезных мужчин в рабочей одежде. Гость объяснил, что его зовут Джозеф Эйхлер. Он с семьей снимал этот дом три года, с 1942 по 1945-й, после чего его купили нынешние владельцы. Дом Базетта с его встроенными элементами из красного дерева и стеклянными стенами, через которые дневной свет проникал с разных сторон и менял атмосферу в каждой комнате на протяжении дня, показался Эйхлеру шедевром и произвел на него неизгладимое впечатление. Он так и не сумел забыть этот дом, объяснил он. В сущности, благодаря ему вся его жизнь преобразилась. И теперь он, занимаясь строительным бизнесом, привез своих коллег, чтобы показать им источник своего вдохновения. Всю группу пригласили войти. Эйхлер переступил порог, и у него, начинавшего на Уолл-стрит и известного своей жесткой непреклонностью дельца, на глаза навернулись слезы.

К середине 1950-х годов Джозеф Эйхлер стал одним из самых преуспевающих застройщиков в области залива Сан-Франциско. Он специализировался на индивидуальных домах, спроектированных в стиле калифорнийский модерн: каркас из балок и стоек, плоская или полого наклонная двускатная крыша, открытая планировка, стеклянные стены, атриум. Вместе с бизнесом росли и его амбиции. Ему хотелось, чтобы быстро разраставшийся после войны средний класс радовался чистой геометрии линий, хотелось нести в массы эстетику модернизма. Эйхлер принялся искать в центральной части округа Контра-Коста земельный участок под застройку площадью несколько сотен акров. Мало того, нужна была подходящая атмосфера. Требовался участок на границе миров, не испорченный урбанизацией, но с зарождающейся инфраструктурой. В 1954 году Эйхлер побывал в Уолнат-Крик. Этот город, по сути дела, был деревней. Игнасио-Вэлли-роуд, ныне крупная транспортная магистраль, в то время имела всего две полосы, которые нередко занимали коровы. Незадолго до приезда Эйхлера в этих краях открылся первый торговый центр. Работала новая больница. Осуществлялись планы строительства скоростных автострад.

На плантации грецкого ореха в северо-восточной части города, напротив парка Хэзер-Фарм, поиски Эйхлера закончились. Вдалеке виднелась подернутая дымкой гора Диабло. Вот идеальное место, думал Эйхлер, для сообщества профессионалов, занятых творческим трудом, прогрессивных людей, которые ценят современное искусство и дизайн и уже устали жить в одинаковых, как формочки для печенья, домах, где можно легко ориентироваться с завязанными глазами. Строительство микрорайона из 563 домов (375 – по проектам Эйхлера, остальные типовые) завершилось в 1958 году. В рекламном проспекте красивая женщина в струящемся платье смотрит сквозь стеклянную стену на свой опрятный двор за домом. Под крышей – стойки и балки, стулья – от «Эймс». Эйхлер назвал свое детище Ранчо-Сан-Мигель.

У микрорайона нашлись и свои критики. Некоторые называли проект Эйхлера с обращенной к улице глухой стеной и общей ориентацией на задний двор антисоциальным. Здесь было невозможно помахать соседям из окна на фасаде дома. Нашлись и те, кто считал новые дома уродливыми и похожими на гаражи. Тем не менее у «эйхлеров», как стали называть эти дома, появился круг преданных поклонников, а самому району Ранчо-Сан-Мигель с его парками и хорошими школами неизменно отдавалось предпочтение при выборе места жительства. Но необычные дома со стеклянной задней стеной, раздвижными дверями и высокими заборами вокруг задних дворов привлекли и других людей – не передовых мыслителей, а социопатов, движимых низменными стремлениями. Этот факт не упоминался публично, однако втайне озадачивал многих долгие годы.

Мы с Хоулсом подъезжаем к месту первого нападения НСВ в Уолнат-Крик – «эйхлеру» в Ранчо-Сан-Мигель.

– Я называю эти места «Бермудским треугольником округа Контра-Коста», – говорит Хоулс. – Здесь орудовали и другие серийные преступники. Пропала девушка. Совершил убийство известный маньяк. В 1966 году одну домохозяйку задушили и изодрали на ней трусы. И еще были два нападения НСВ. Почему?

Весной 1979 года семнадцатилетней девушке, жительнице Ранчо-Сан-Мигель в Уолнат-Крик, начали досаждать анонимными звонками. Особенно тревожащим было то, что звонки следовали за ней в те дома, где она подрабатывала приходящей няней. Родителей нет, дети уложены в постель. Тишину ножом рассекает звонок телефона. «Алло?» После привычной тишины всегда раздавался щелчок – единственный признак того, что на другом конце линии находилось человеческое существо, действующее с умыслом.