Я искал тебя тысячу лет (СИ)

В столе Венди заметила два зеркально расположенных крупных ящика, оба были заперты, но ключики беззаботно торчали в замочках, словно их владелец хотел подчеркнуть, что у него нет секретов от юной гостьи. Ящик справа полностью занимала идеально отполированная роскошная деревянная коробка, расписанная золотом. Замочек лязгнул, и Венди с благоговением и ужасом лицезрела набор смертельно острых металлических протезов. Здесь был ещё один крюк, чуть отличающийся от того, что валялся на тумбе, двойной крюк (Венди поёжилась) и витиевато изогнутый кинжал. Коробка на вид была глубокой, и, немного поковырявшись, Венди приподняла первый уровень, открывая второе дно. К её великому удивлению, этот ярус также содержал протезы капитана: золотые вилку, ложку, штопор и расчёску. Из этого бытового набора только расчёска была немного потёртой. Глубина коробки предполагала наличие третьего уровня, и Венди медленно заглянула под второе дно. В самом низу хранился пыльный тканевый свёрток, его явно ни разу не доставали. С замиранием сердца, девушка приподняла уголок ткани и поджала губы от нахлынувших эмоций. Перед ней лежала великолепно исполненная в чёрном металле, изящная правая мужская кисть с красивыми длинными пальцами. Фаланги были грациозно изогнуты, как если бы это была живая рука, аристократично покоящаяся, скажем, на столе или на книге. Каждый палец имел удлиннённой формы овальный ноготь, на каждом были вытеснены морщинки на суставах, тыльная сторона ладони имела сухожилия и имитацию вен, а внутри, наверняка, присутствовал индивидуальный рисунок кожных линий. Венди не стала этого проверять, её вдруг сильно затошнило, и она, отшатнувшись, сползла спиной по полкам с мореходным и пиратским инвентарём, вовремя оказавшимся сзади. Никогда раньше, даже в тот момент, когда она впервые увидела живой обрубок вместо руки, она не понимала сполна, что именно сделал Питер с Капитаном Крюком.

Некоторое время она сидела у стола, поджав колени, неосознанно придерживая у груди свой манжет, а металлическая рука печально смотрела на неё сквозь стенки короба. В конце концов, Венди встала, укрыла протез пыльной тряпочкой, собрала два верхних яруса обратно и задвинула ящик. Она вдруг обратила внимание на королевский клавесин, расположившийся напротив неё в правом крыле каюты, и от этого в глазах у неё невольно заблестели слёзы.

Клавесин стоял в самом углу под кариатидой, а вдоль правых окон, так же как и вдоль левых, тоже была устроена мебель: три низких комода вплотную друг к другу (по одному под каждым окном и один в центре), и высокий большой шкаф справа от них. Здесь, дублируя планировку левого крыла, было ещё одно помещение, покороче в глубину, чем спальня, с таким же проёмом, но без двери. Оно напоминало кладовую с целой кучей разномастных сундуков, полочек, шкафчиков и ящичков вдоль стен до самого потолка. А в пространстве между стеной и шкафом, висело длинное потёртое зеркало, позволяющее высокому человеку видеть себя в полный рост.

Венди подошла.

Она была также одета в чёрную капитанскую блузу, прикрывающую ноги чуть выше середины голени, крепко подпоясана кожаным толстым ремнём, босая, с рукой, зацепленной жгутом за шею. Волосы мятые, но не спутанные, выглядят более или менее свежими и рассыпчатыми, на лбу повязка, сквозь которую немного проступила уже засохшая кровь. Ещё одна повязка, широкая, обмотанная в несколько слоёв на грудной клетке: крест-на-крест по плечам, диагонально уходя под грудь с двух сторон, а также продублированная по кругу над грудью и под грудью. Венди предпочла не думать о том, как именно эта повязка на ней оказалась. К тому же, иначе вырез капитанской блузы открывал бы слишком много кожи чуть ли не до пупка. Ткань, как и на лбу, была с уже потемневшими кровавыми подтёками, по которым Венди увидела примерный размер раны: почти идеально прямая вертикальная линия от зоны декольте до солнечного сплетения. Девушка всхлипнула и отвернулась от зеркала.

Она прогулялась вдоль тройного комода к клавесину и теперь увидела, что книжные полки за столом отделяли в капитанской каюте ещё один уголок. Там стояла небольшая софа, идеально вписавшаяся в угол, и карликовый книжный столик, готовый вместить на своей столешнице, разве что, одну книгу или кубок. Книжные полки оказались двухсторонними и сквозными, как в библиотеке: та сторона, что выходила к столу, содержала специфическую корабельную литературу, несколько медицинских фолиантов и трудов по врачеванию, много томиков по алхимии и другим наукам; а та, что к софе, – только художественные произведения. Для чтения Венди пока была не готова, поэтому просто свернулась на софе калачиком, словно котёнок.