Я искал тебя тысячу лет (СИ)

Направив пробку к водопаду, Джеймс размотал мюзле остриём крюка и резко скользнул по бутылке лезвием вдоль горлышка, эффектно вскрывая её. Венди помолчала, цыкнула, развела руками и спросила, как само собой разумеющееся:

– Как это называется?

– Сабраж.

– Сабраж. Са-браж, – повторила она, как будто под диктовку, и пояснила, – вношу в список талантов.

Джеймс расхохотался, и его смех вибрирующим эхом прокатился по всем туннелям. Плеснув целый кубок себе и половинку своей даме, капитан поднял тост в её честь и осушил сосуд до дна, а Венди выпила несколько глотков.

– Ух ты, а это необычно… такой интересный разный вкус… много оттенков.

– Очень старая бутылка, я полагаю. Да, отлично выдержано! Хоть игристое, это и не мой напиток, но насладиться им в такой чудесной компании определённо приятно.

Легко отделив тонкий кусочек поджаренной крольчатины от тушки с помощью крюка, Джеймс протянул его Венди, а потом отрезал один себе.

– Ну как? Специй не хватает, конечно, но в целом неплохо.

– Тает во рту, – заключила Венди.

Ароматный кролик так и испарился за каких-то несколько минут. Пыльная бутылка тоже опустела: её почти полностью сгубил Джеймс, пока дама цедила свою половинку кубка.

– Теперь ты покажешь мне? – нетерпеливо распахнула реснички Венди.

– Конечно, леди Капитан, с удовольствием, – Джеймс предложил ей локоть.

– Леди Капитан – это ещё что-то новенькое, – заулыбалась Венди, – твои пираты сегодня здоровались со мной так. Не думала, что они у тебя способны быть такими любезными и изобретательными!

– Я и сам удивлён. Слышала когда-нибудь про Кодекс Пирата?

– Только то, что он существует.

Уводя девушку в боковой туннель, Джеймс заговорил голосом рассказчика, который так любила Венди:

– На каждом корабле он свой. Для пирата существует лишь один закон – Пиратский Кодекс Чести, – так, кстати, и звучит один из его пунктов. Помимо других мотивационных и вдохновляющих призывов, вроде: «для пирата существует лишь одна семья – Пиратское Братство», «для пирата существует лишь один дом – пиратский корабль» и «для пирата существует лишь один образец подражания – его великие предшественники», в Кодексе также присутствуют очень конкретные правила, нарушение которых карается смертью. На моём судне, например, категорически запрещены внутренние потасовки и воровство, хотя, в связи с тем, что мы годами торчим в этой бухте, я дозволяю брань и пьянство – в пределах разумного. Или без пределов – после отбоя.

– Но по ночам ведь весь остров спит крепко, как младенец?

– Конечно! Однако здесь, я думаю, важны сами по себе разрешение и наличие теоретической возможности, – ухмыльнулся Джеймс («Хитрец!» – прокомментировала Венди), – Также, я строго наказываю экипаж за любой ропот непослушания вышестоящим по рангу. Знаешь, у кого самый высокий ранг на Весёлом Роджере?

– Конечно! У тебя, мой капитан!

– У тебя, милая.

– Что?.. У… у меня?

– Да! Пираты сами неосознанно подсказали мне идею. Благодаря тебе мы уже дважды за короткий промежуток времени покидали нетландскую бухту, побывали в трёх городах большой земли, взяли очередной торговый корабль… мы много лет не делали этого, не считая совсем уж маленьких вылазок. Ты вернула судно к жизни! Это мои пираты стали называть тебя душой Весёлого Роджера после того, как ты решила остаться на борту. А я подумал, отчего бы не дописать в наш Кодекс правило, которое все будут только рады беспрекословно соблюдать. Это не значит, конечно, что ты можешь раздавать приказы направо и налево, вернее, в таком случае лучше предварительно советоваться со мной… но каждый член моей команды уважает тебя и готов выполнить любое твоё указание.

– Ого… Ого! Ничего себе, Джеймс! Это… ох, у меня просто нет слов!

– Так что, знай, что у Весёлого Роджера имеется душа ещё и официально, – капитан с очаровательной улыбкой поднёс к губам её пальчики.

Щёчки у Венди загорелись.

– Однако, мы почти на месте! Гляди! Догадываешься, где мы?

Туннель в скале, по которому неторопливо шагали Джеймс и Венди, медленно превратился в катакомбы, чёрные строительные камни заменяли дикую природную породу стен и потолков, покрытые пушистым мхом на углах. Сырость пещеры дополнял теперь запах подгнившей древесины и сухой пыли, кое-где летали по воздуху паутинки, и, чем дальше продвигались капитан со своей спутницей, тем больше всё походило на какой-то глубокий старинный погреб. В последний раз изогнувшись, туннель окончательно стал коридором, приглашая войти в освещённое одиноким факелом огромное прямоугольное подземелье.

По периметру здесь расположились десятки метров ромбовидных полок, закрывающих стены до самого потолка и покрытых многочисленными слоями паутины, а длинные ряды бесчисленных бочек, выстроенных друг на друге в пять-шесть этажей, уходили так далеко вперёд, что и края не видно.

– Имеется ещё вход с другой стороны, – махнул Джеймс крюком в глубину и подцепил им факел, – там можно подойти по воде и подняться сюда. Оттуда погреб выглядит гораздо более истощившимся… но, вижу, запасов тут хватит ещё на пару тысяч лет!