Я искал тебя тысячу лет (СИ)

– Венди. Да, я понимаю. Но после того, что я от тебя услышал, я искренне считаю, что всё это не так уж и важно, особенно то, что ты нас, якобы, бросишь. У Джона есть своя семья, у меня – будет, даже у папы есть семья, и, да, мы все однажды состаримся. Папа уже состарился. Какая разница, будешь ли ты рядом с нами такой же старой, как мы, или всегда молодой? Ты ведь можешь жить там, но продолжать навещать нас? И… мне показалось, что у тебя уже есть семья, Венди, ты первая обрела её после смерти мамы. Просто твоя семья немного… ну, необычная. Я не уговариваю тебя, конечно же. Просто с того самого момента, как ты вернулась, я мучился вопросами. Теперь у меня есть ответы. Я хочу, чтобы и у тебя были ответы, а не вопросы.

– Майкл… ты правда так думаешь? И ты бы… не осудил меня..?

– Более того, если бы я мог помочь тебе вернуться, я бы помог. Не может быть, чтобы не было способа вернуть тебя… в конце концов, может, Питер однажды прилетит к сыновьям Джона…

Венди сползла с кресла, подвинула шкурку, декорирующую паркет, ближе к камину, и села спиной к огню. Она миллион раз тайком прокручивала у себя в голове этот способ, но всегда отмахивалась, запрещала себе думать на эту тему. Джеймс пожертвовал для её будущего единственным лучиком света, который оставался у него после Венди: феи смогли только позволить ей снова начать собирать дни, месяцы и годы в копилку своего возраста, но связь с островом, чтобы леди по истечение двухнедельного срока не отправилась в море пешком, мог прервать только Питер. И Питер согласился отпустить Венди, если Капитан Джез пообещает навсегда остаться в его распоряжении, как самая любимая игрушка, и ни на половинку луны больше не слиняет из Нетландии. Джеймс принял эти условия до того, как озвучил их Венди, и Венди ненавидела его за это.

– Лучше бы ты попросил фей состарить нас обоих!!! – кричала она, – Мы бы жили здесь, да, ну и что? У нас была бы семья… Как ты мог…

Но Джеймс только сильнее держал её в руках, пока Венди его лупила, и говорил, что стареть на острове – это непременно умереть раньше времени, что он не сможет пережить, если станет не способен защищать свою любовь от опасностей из-за собственной немощи, когда ему будет, к примеру, шестьдесят, а Венди всего лишь немного за сорок, рассуждал, что вообще неизвестно, как подобное волшебство сработает с ним: не исключено, что все прожитые годы настигнут его и он тут же превратится в прах, и что не желает стать отцом малышу, который будет рождён и заперт в Нетландии на всю жизнь. Венди знала, что он во всём прав, но до сих пор не могла его за это простить.

– Есть один способ, – дрожащим голосом ответила Венди, – но мне страшно. Я боюсь обидеть вас…

– Мне кажется, что папе можно рассказать всё, как есть. Он будет счастлив за тебя, вот увидишь. К тому же, у него есть Клэр и Эмили… я тоже буду очень счастлив, если ты перестанешь страдать, Венди. А Джон… Джон идиот. Но, я думаю, в глубине души и он порадуется за тебя. Просто мы не скажем ему, где ты и с кем. Но ты же не только этого боишься, да, Венди? Тебя не было десять лет. Если бы ты боялась кого-то обидеть, то вернулась бы раньше.

– Я боюсь… боюсь, если я прилечу… что Джеймса там не будет.

Неужели она ещё не все свои слёзы выплакала? Откуда они берутся, почему их каждый раз так много?

Майкл почесал затылок.

– Джеймса, – глуповато повторил он, – нет, не думаю, что я вот так легко могу к этому привыкнуть. Погоди… так ты, значит, навещала отца тогда в госпитале?! Ха! Как я сразу не вспомнил!!! Ха-ха! Да! Джон с-месяц корчил мне свои идиотские рожи и крутил пальцем у виска, но это был Крюк, да?! ДА-А?! В шляпе с перьями!!! Быть не может… ну точно же!!!

Удивительно, как человек способен в мгновение ока переключать свои настроения. Глядя на победно ликующего брата, просиявшего так, будто он нашел сундук с сокровищами или обыграл глубокомысленного Джона на выгодных акциях и облигациях, Венди вдруг звонко расхохоталась, позабыв о простуженном горле, и Майкл аж подпрыгнул, торжествуя. Венди в сердцах бросилась ему на шею, обняла, а потом снова расплакалась, утверждая, что не имеет представления, как она не сошла с ума за эти почти семь лет, и что скорее утопится, чем проведёт так остаток жизни.

*